Кузьма сам открыл калитку и пошёл навстречу, чуть ли не раскрыв объятия.

— Я соскучился.

Наташа приостановилась, почему-то сразу же оглянулась на ряды кустов у забора. Лука сидел на корточках и увлечённо обрывал ягоды. В их сторону не смотрел, хотя Кузьму, естественно, увидел. Наташе почудилась ухмылка на губах соседа, и всколыхнулось непривычное желание заставить его ревновать. Пусть видит, что она нравится взрослым и видным мужчинам, и свой детский флирт прибережёт для ровесниц.

Кузьма подошёл почти вплотную, Наташа угадала его желание поцеловать и резко отступила. Он, конечно, завидный кавалер, но слишком уж торопит события.

— Так мы виделись недавно. Я не успела соскучиться.

Кузьма нахмурился.

— Так ты занята сегодня?

Наташа прислушалась к себе. Едва не оглянулась на Луку.

— Плохо себя чувствую.

— Жаль, — искренне расстроился Кузьма, — хотел пригласить тебя на прогулку к лотосам.

— Прости, в другой раз.

Кузьма колебался, не хотел уходить и не скрывал этого. Жалостливым видом напрашивался хотя бы на чай, но Наташа была непреклонна. Настырность Кузьмы её начала раздражать. Она бросила красноречивый взгляд на часы.

— Я тебе позвоню позже, может, на неделе сходим куда-нибудь.

— Ну ладно, — Кузьма повернулся к калитке. Никак не мог понять, почему получил от ворот поворот и что сделал не так.

Уходя, он несколько раз оглянулся, будто надеялся, что Наташа передумает. Печально побрёл в деревню.

Она вернулась на веранду, снова улеглась с книгой, но прежнее полудремотное состояние не вернулось, полосы солнечного света сдвинулись, а чай окончательно остыл. Она вышла во двор. Прошлась вдоль забора и остановилась за спиной Луки. Светлые рыжие пряди кольцами закручивались на его затылке, воротник футболки оттопырился, трогательно оголяя веснушчатую шею.

Она скользнула взглядом по его руке, придерживающей ветку.

— Ты поцарапался колючками.

Он не прокомментировал её замечание, сорвал несколько крупных ягод и протянул на ладони.

— Держи, эти сладкие. А ты в курсе, что к лотосам на свидания ходят? Это поляна такая, знаковая для праздников и грехопадений.

Наташа взяла ягоды. Съела и только потом ответила:

— Большая глупость предаваться греху в местах, где могут быть другие предающиеся. Это же не коллективный субботник, а интимное мероприятие.

Лука засмеялся. Наташа с удивлением поняла, что ей нравится его звонкий смех. Она считала, что спать и смеяться можно только в компании очень близких людей. Это слишком уязвимое состояние. Она редко смеялась при людях, обычно обозначала улыбкой, что юмор понят, или вообще игнорировала шутки.

— А со мной пойдёшь?

Наташа даже растерялась от такой прямоты.

— Ты не в моём вкусе.

Лука усмехнулся.

— Ты, вообще-то, тоже не в моём.

— Вот и славно, — весело подытожила Наташа. — Ты ещё долго с крыжовником?

Лука пересыпал ягоды из чашки в ведро.

— Сколько успею до темноты. Если я тебе мешаю, так и скажи.

— Нет. Просто хотела кое-куда сходить, — придумала она причину.

— Иди, можешь дом запереть, — великодушно разрешил Лука, — я всё равно знаю, где лежит запасной ключ.

— Пойду погуляю у реки.

Наташа вернулась на веранду и обулась в резиновые сапоги. Она не хотела никуда уходить, планировала весь день валяться в обнимку с книгой и немного почитать дневник Рыжика, но теперь точно будет бродить до самого вечера и делать вид, что у неё много дел.

Солнце ещё не опустилось, но в лесу ощущалось дыхание ночи, в густой листве зависли кляксы темноты. Наташа действительно вышла к реке, посидела на краю мостков, болтая ногами в воде. Их печальный скрип больше не пугал. Они стонали, шатались, но стояли намертво. Втиснувшись влажными ногами в сапоги, Наташа прошлась вдоль берега. На лес опустились мутные кобальтовые сумерки, дымкой склеили деревья, зависли над рекой. Тропинка петляла между валунов, облепленных обманчиво мягким мхом. Настоящее царство зелёных камней. К плюшевым стволам деревьев прилепились шляпки древесных грибов — лестница для лесных духов.