От развалин отходило несколько тропок, одна из них, самая приметная и почти прямая, убегала верх на холм. Наташа по привычке засекла время и ступила на дорожку. Через пять минут упёрлась в деревянную стену небольшого домика. Обошла его и даже заглянула в окно. Он не казался древним, как поместье, скорее запущенным нерадивыми хозяевами. Наташа попыталась открыть двери, постучала по мутному стеклу.

— Эй, есть кто дома?

Не получив ответа, она села прямо на траву и вытянула уставшие ноги. Перед ней расстилался лес, но при этом хорошо просматривалась часть реки в шайбах лотосов и деревянный мост, судя по всему, Шестой. Чуть в стороне виднелись развалины. Между колонн мелькнул мужской силуэт. Наташа приподнялась и внимательно присмотрелась. Готова была увидеть кого угодно, даже призрак Мёртвой девы, но узнала мужа Поликарповны. Он бродил по руинам, словно потерявшийся ребёнок. Периодически останавливался и, обхватив голову руками, начинал яростно ею трясти. Наташа и так сомневалась в его здравомыслии, сейчас же он особенно сильно походил на сумасшедшего. Он не вписывался в солнечную пастораль и вызывал смутное беспокойство, какую-то глубинную тревогу.

Она прикрыла веки и отвернулась, рассеянно отметила, как хорошо с этого холма видны развалины. Видимо, этот деревянный сруб и есть домик лесника. Мысль клюнула в лоб и заставила Наташу подскочить. А может, Кристину и убили потому, что она что-то увидела? Не в наследстве дело и не в мести, она просто стала свидетельницей чего-то ужасного или постыдного. И это что-то было важнее человеческой жизни.

А если этот кто-то ещё жив и бродит по деревне как ни в чём не бывало?

[1] Песня группы Savage Garden.

6. 6 глава. Ведьма, Славка, холодильник

Ну, я так не играю! Логово ведьмы никакое не логово. Самый обычный дом, правда, на задворках мира, как и положено. Когда с Зигогой в августе обносили подсолнухи, мы были не так уж и далеко от средоточия старолисовского зла. За полем подсолнухов расстилаются виноградники, за ними почти в лесу спрятался домик колдуньи.

Зигогу пришлось уговаривать, Миха наелся пустырника прямо с корнями, навесил на себя красных ниток, серебряных крестов и булавок. Мы пошли сразу после школы, чтобы назад вернуться до темноты. Может, ведьма к ночи перекидывается в монстрятину и каннибалит. О ней и такое говорили. А наши ляжки молодые и сочные. То что нужно для человеческого жаркого.

Мы тащились медленно, Витёк и Миха нарочно стыдили друг друга и подталкивали. Их страх оказался заразной штукой, проник в меня вибрирующим волнением. Только зря я боялся. Логово не оправдало свою жуткую репутацию. Маленький домик ютился в тени старого дуба. На его ветвях висели деревянные качели, они медленно поднимались и опускались, будто кто-то только что с них слез. Забора вообще не было. Палисадник и грядки выходили прямо к дороге. И всё. Ни курьих ножек, ни метлы, ни чёрного кота. Сама ведьма сидела на ступеньках, будто ждала нас.

Тяжело её описать, тут скорее ощущение, а не облик. Она выглядела молодой, но казалась старой. Волосы тёмные, с явственным медным отливом, смуглая, острая и спокойная, как тысячелетняя мумия. Вот! Понял, от неё веяло насыщенным пыльным временем, такое же впечатление на меня произвёл музей.

У её ног лежала собака. Когда я подошёл ближе, понял, что не просто собака, а моя Дуля. Ведьма гладила её как свою собственную. Миха отступил назад и спрятался за мной. Ну как спрятался? Как в мультиках прячутся за шваброй. Зигога, наоборот, вышел вперёд и громко поздоровался.