Наташа распределила ношу и устало вздохнула.

— В магазин.

— Я туда же. Тяжелое мне нельзя. Грыжа плохо заговоренная. А этот, смотрю, хвост перед тобой распушил, весь такой из себя важный. Тьфу! Павлин и волокита. Уже пять сыновей наплодил от разных баб, и всё ему неймётся. Весь род у них такой — наследники прелюбодеяния. И дед его такой был и отец, а прапрабабка Пульхерия так вообще гулящая и бесстыжая. Прикрывалась древней фамилией Старолисовых, а у самой только одно на уме было. Этот за каждой юбкой вьётся. Старый кобель, а всё туда же. Ровесник же. В один класс когда-то ходили.

Наташа никак не прокомментировала слова Поликарповны. Не хотела поддерживать неприятный разговор. Но женщина явно не понимала намёков и не умела считывать эмоции по лицу, бухтела всю дорогу до площади и поносила незнакомых Наташе людей. У колодца Поликарповна остановилась, достала из кармана монетку и поглядела на небо.

— Дождя бы.

Бросила монету в колодец и пошла дальше.

Наташа заглянула в бездонный, тёмный зев, но не увидела воды.

— Что вы сейчас сделали?

Поликарповна обернулась.

— Как что? Это же колодец желаний. Дождя бы нам, говорю.

У мегасупермаркета они остановились. Поставив велосипед, Поликарповна подошла к Наташе почти впритык. Доверительно заглянув в лицо, положила пальцы на её руку.

— Знаешь про Мёртвую деву? Не ходи одна. Опасно это. И не ведись на сладкие речи этого Казановы. Умеет он патоку в уши лить.

Наташа дернулась назад, едва не выронила пакет. Терпеть не могла, когда незнаемые люди подходят близко и прикасаются. Поликарповна ей была неприятна, навевала ассоциации с большой назойливой мухой. Такой же бесцеремонной разносчицей сплетен-заразы. Ей было стыдно, что она не оборвала разговор, а дослушала до конца. Кажется, она тоже влилась в местное развлечение — перемывание косточек.

Наташа хотела ответить, что ходить будет, где и как ей вздумается, но Поликарповна поймала взглядом своего мужа и переключилась на новую жертву.

— Ты чего в центре делаешь? Должен был у курей убрать. Ох, лентяй! Гэть домой, и чтобы не видела тебя тут. Гуляет он!

Мужчина расплылся в широкой улыбке.

— Так соскучился по тебе, душенька моя. Вот поглядел одним глазочком, и можно домой идти.

Наташа не стала досматривать концерт, поспешила зайти в магазин. За корзинку она заплатила, купила кофе и направилась к библиотеке. Снова пришлось пройти мимо колодца. Наташа даже вытянула шею, пытаясь снова в него заглянуть. Остановилась, позвенела в ладони мелочью и решительно пошла дальше.

Вика ждала её у дверей. Искренне обрадовалась, словно лучшей подруге.

— Привет. Почему так долго не приходила?

Наташа растерялась. Вот уж точно не планировала отчитываться перед Викой или оправдываться.

— Вроде не просрочила, — она достала книги из рюкзака, коснулась обложки дневника и отдёрнула руку. Нет, его она не отдаст, тем более ещё не дочитала. Но самое главное, ей не хотелось показывать дневник, пускать постороннего человека в мысли и чувства Рыжика, будто это её личные записи.

Вика достала формуляр и принялась чёркать.

— Если бы и задержала, ничего страшного. Будешь ещё что-то брать?

Наташа прошлась вдоль полок и хотела уже повернуть в ряды, но увидела почти в центре читального зала стол с высокими бортами, из-за которых выглядывали мелкие пенопластовые домики. Она приблизилась к столу и провела пальцем по надписи «Старолисовская».

— Это макет деревни?

Вика выбралась из-за конторки, нарочно переваливаясь как утка. Ей нравилась роль будущей матери, она наслаждалась своим положением и порой утрировала беременные симптомы.