Раннее осеннее утро в Польнео — одеяло из тумана и подушка, набитая мягкой тишиной. Город сонно потягивался, неуверенно высовывал крыши на прохладный ветер и снова прятался в дремоту. Я уже скучала по мостовым, уютным дворикам и кадкам с зелёными кустами, по неторопливым экипажам с приветливыми возницами и узким улочкам с верёвками для белья между окон. Жить здесь на широкую ногу дано не каждому, но в Польнео даже нищие особенные — за ними словно стелился шлейф возвышенности. Местный воздух пьянил, дарил лёгкость, и проблемы — уже не проблемы, а в мире нет ничего важнее тирамису и чашки кофе.

— Сюда! — в тумане мелькал Торе. Он открыл ворота и размахивал руками. — Да куда тебя несёт?! Сюда давай!

Слушала цокот копыт по каменной кладке двора и пыталась разглядеть, кого в такую рань Сальваторе звал с улицы. Из молочной дымки показались лошадиные головы, а через несколько мгновений я тихо охнула, облокотившись на перила крыльца. Лошадки тянули дилижанс. Самый настоящий чёрно-красный лакированный дилижанс! Тяжёлая высокая карета с изящной гравировкой «Ловцы безумия» завершила путь у дома синьора Ландольфи. Быстро спустившись по ступенькам, чуть не бегом бросилась к этому чуду. Большое багажное отделение сзади и дополнительные места для поклажи на крыше, едва потёртые колёса, сверкающая металлическая подножка под дверью и ни единого скрипа, пока двигался по двору.

— Синьорина, моё почтение! — возница смотрел на меня сверху вниз. Мужчина улыбнулся и приподнял шляпу.

— Доброе утро, — я растерянно выдохнула приветствие.

— Вы успели! — Тор протянул руку синьору, помогая спуститься. — Тысяча благодарностей!

— Сальваторе, как вы могли усомниться? Каретные мастера Польнео лучшие в своём деле! — с гордостью выпалил мужчина, оказавшись на тротуаре.

Он принял ещё с десяток благодарностей, мешочек с деньгами, а затем, вежливо отказавшись от кофе и предложения подвезти, скрылся за воротами. Возница исчез за стеной тумана, и я не могла больше сдерживать восторг:

— Торе! Да чтобы у Сильвана рога отвалились! Это же дилижанс!

— Малыш ещё пару дней назад готовился к смерти, — Тор не скрывал улыбку, глядя, как я осторожно касаюсь лакированного борта. — Его починили для нас. Взгляни, — он распахнул дверцу.

А взглянуть было на что! Мысленно я уже ехала по землям Ханерды в «Малыше», удобно устроившись на одном из двух диванчиков — иначе сиденья назвать нельзя. Под ними оказались ящики для вещей, рядом небольшие удобные столики. Занавески из тончайшего кружева на окнах добавляли уюта, а чугунные сундуки для углей обещали тёплую дорогу.

— Надо выпросить у Рома одеяла, о них я забыл.

— Подушки, — Ромео неожиданно втиснулся между нами. — Пригодятся.

— Дружище, а я уж думал идти будить. Как тебе?

— Отличное вложение, друг мой. Осталось разбить бутылочку вина об колесо и в дорогу.

— Неплохая идея! — Торе светился от счастья.

— Неплохая идея — это позавтракать, — Ромео взял нас под руки и повёл в дом.

Утренняя тишина в гостиной сменилась настоящим хаосом. Слуги торопливо сновали туда-сюда, составляли сумки у порога, выносили из кабинета ящички с лекарствами, коробки и свёртки. Синьор Ландольфи ничуть не удивился, а вот мы с Тором замерли, глядя на бурную деятельность прислуги.

— Ром, а что здесь происходит? — Торе почесал кучерявый затылок, провожая взглядом молоденькую служанку с саквояжем в руках.

— Ничего особенного, — отмахнулся лекарь и как ни в чём не бывало отправился в столовую. — Вчера вечером я услышал страшные звуки с цокольного этажа, — продолжил он по пути. — Теперь боюсь жить в собственном доме. Поеду с вами, вдруг чудовище исчезнет к моему возвращению.