В него можно смотреть вместо зеркала — так его полируют уборщицы.

Я глянула на наручные часики — подарок моего депутата. Я не задумалась о том, что на встречах неудобно и непринято заглядывать в телефон, чтобы посмотреть время, поэтому Женя в обеденный перерыв отлучился, чтобы купить для меня часы. Я конечно прекрасно поняла, что это был лишь повод сделать мне подарок, но от такого мужчины он ни к чему не обязывал. Поэтому приняла его легко. Женя вообще не распускал флюиды своего желания, можно было подумать, что он не испытывает ко мне влечения… если бы не тот момент в коридоре.

А еще я поняла, что хоть и не дурочка в общем смысле слова, но вот бизнес-этикет абсолютно не знаю. И даже была уверена, что подарок Жени это еще и намек на этот пробел. Поэтому сегодня вечером после работы решила найти в интернете статьи на эти темы.

— Замечательно, — кивнула я, — будет время почитать кое-что.

— Подожди, Кать, я не договорил. Мы с тобой идем в клуб на встречу с моей сестрой и ее гражданским мужем.

Я только вздернула брови:

— Вот как… Так неожиданно…

— Прости, забыл тебе сказать. Мы вчера созвонились и договорились на сегодня. Другой случай представится нескоро. Сестра у меня… очень оригинальная особа. Сама узнаешь.

— Умеешь ты заинтриговать, — улыбнулась я. — Значит, в клуб.

— Да, — загадочно улыбался Женя, откинувшись на спинку кресла и чуть покачиваясь на нем.

— Ты что-то задумал, — констатировала я.

— Не так чтобы очень, но мне кажется, ты будешь довольна.

— И почему я не удивлена… — улыбнулась еще шире и, развернувшись на каблуках, пошла к двери.

Только когда вышла в приемную, поняла, что вышло игриво. Боже мой, во мне проснулась кокетка? И улыбка ползла на губы…

В душе недовольно заскреблась мысль о том, что у меня вообще-то ребенок погиб, Артем меня бросил только недавно, а я тут заулыбалась чему-то непонятно, плечиком повела, бедрами вильнула… Но я начиталась по горло книг о том как пережить боль, горе, расставание. И прогнала эту мысль, как в этих книгах и советовали. Я не могу закапывать себя живьем и не должна. А это кокетство… что это, если не то самое оживание, о котором в этих книгах говорилось.

И тут же мелькнул в душе испуг: не выглядела ли я смешной, когда так чисто по-женски развернулась на каблучках всем телом, смотря в глаза Жене? Я никогда не кокетничала и делать это осознанно не умела. Заправить там прядь за ушко, похлопать ресничками, вздохнуть чуть слышно глубоко, чтобы взгляд мужчины соскользнул на губы и декольте… Я раз попробовала наедине с собой перед зеркалом и ухохоталась. Проще пингвина научить танцевать лезгинку, чем мне так повести плечиком. В общем, плюнула на это дело и осталась крестьянкой.

Это все умела Наташа. И отлично практиковала на всех подряд. На Артеме, на моем парне в институте — Косте Карабашникове. Мне даже однажды пришло в голову, что, связавшись с Артемом, я интуитивно ей отомстила за Костю. Но прислушалась к себе и поняла, что нет. Причиной был сам Артем… так похожий на Костю своим отношением к жене, для которой строил свою сказку.

А Костя… Наташа строила ему глазки всегда, но он не обращал на это внимания, общался с ней как со своими друзьями. Он был занят только мной, видел только меня. Он ловил меня на каждой перемене в институте и целовал так, что подгибались коленки. Он был моим первым мужчиной. Мы любили друг друга, чудачили и хохотали, убегали от полиции…

А после бала в честь окончания института устроил сказочную ночь с океаном красных роз, их лепестками на постели, совместным купанием в ванне, нежной страстью до утра.