– Что ж, Фрезия, у нас проблемы. Говоря нас, я имею в виду не только тебя, – начала леди Вероника. – Мне уже сообщили о происшествии. И, скажу честно, я до сих пор в шоке. Таких прецедентов в академии не бывало с самого дня её основания. Тебе же известно, какое наказание следует за убийство высшего?

Я кивнула, но всё же решила ответить на заданный мне вопрос.

– Если в стране мир и военное положение не объявлено, то диалу – суд и изгнание из страны, а смертному…

– …казнь без суда и следствия, – закончила за меня леди ректор. – Смерть за смерть. Мало того, вся семья смертного подвергается гонениям и лишается титулов и сбережений.

Она была права, цитируя мне строки закона, который строго соблюдался в Дикее с момента основания государства. Это было чуть ли не единственным правилом, из которого не бывало исключений. Поэтому ни у одного простого человека никогда даже мысли бы не возникло навредить магам. Да и сделать это было почти невозможно. Диалы практически неуязвимы, обладают регенерацией, и все их органы чувств работают за пределами возможностей смертных. Живут они дольше, их физической форме позавидуют даже первые атлеты государства, а внешностью Пресветлые их наделили такой, что любая женщина будет счастлива, удели ей внимание один из высших.

Они уникальны, сильны, хороши собой, невероятно умны, занимают руководящие места на самой верхушке общества и армии. Лучшие торговцы, дипломаты, генералы. Даже страной правит один из них. Но их мало, и численность их не множится, так как у такого мага может родиться только один наследник, и тот от законной супруги. От прочих связей на свет появляются только девочки.

И вот я, сама того не осознавая, кажется, убила одного из сильных мира сего.

“Мне конец,” – пронеслось в сознании, и единственное, о чём я подумала сразу после этого, было то, что я так и не помирилась с Гедеоном.

– Но ты Алмор. И это играет нам на руку, – подходя к окну и выглядывая в сад, где всё и случилось, задумчиво произнесла декан. – Алморы – правящий род, и осудить всю семью за твой проступок правитель не может, ведь для этого ему придётся отречься от трона.

– Караул! Как же я так влипла? – осознавая всю серьёзность сложившейся ситуации, пискнула я.

– Не то слово, милая. Но что-то подсказывает мне, что тут не всё так просто, – продолжила леди Вероника. – Я не сторонница смертной казни, но правила есть правила. Тебя ждёт смерть, дитя, – она бросила на меня короткий взгляд и снова вернулась к разглядыванию сада и того, что там происходило. – Но не сегодня и точно не по моему указанию.

Не верилось, что я слышала эти слова, но… ректор Алмор была на моей стороне? По крайней мере сейчас. Она сказала, что сегодня меня не казнят.

Я рвано выдохнула и вцепилась в подлокотники мягкого кресла, в котором сидела будто парализованная, не в силах встать на ноги.

Только раскрыла рот, чтобы спросить, как же мне быть и что делать, как снаружи что-то грохнуло, бахнуло, а затем раздался громкий удар в дверь, будто в неё таран влетел.

– Явился? Быстро он. Молчи и всё отрицай! – сказала леди Вероника, приосанилась, сложила руки на груди и довольно громко велела: – Впусти его, Гедеон. Мы готовы.

Дверь резко распахнулась, и в проёме появилось воплощение моих детских кошмаров – хмурый высокий мужчина в чёрном. Причём антрацитового цвета на нём было всё: рубашка, шейный платок, брюки, ботфорты до колена, китель и даже металлические пуговицы полностью поглощали солнечный свет, который, попадая на их поверхность, будто проваливался в никуда.