Будь он рядовым придворным, Аюн с превеликой радостью уже давно выставила бы этого неприятного человека за дверь и даже попросила бы родителей добиться, чтобы его наказали за дерзость, но господин Мо ― доверенный человек короля. Его устами говорит сам владыка, поэтому нужно терпеть и смиренно принимать всё, что сказано. Он ушёл, а его воспитанница почувствовала острое, почти нестерпимое желание помыться, словно её только что облили с ног до головы грязью, смешанной с навозом. И ещё она испытывала сильную душевную боль из-за несправедливого наказания, назначенного Джии. Но испытания на этом не закончились. Спустя всего несколько минут после ухода евнуха в комнату принцессы пришла служанка её матери и настежь распахнула створки окна, в саду за которым дюжие работники конюшни уже поставили широкую лавку и привязали к ней несчастную Джию. Более ужасного наказания для Аюн придумать было нельзя. Она отвернулась, чтобы не смотреть на издевательство над хрупкой девочкой, но была вынуждена слушать крики своей юной служанки до тех пор, пока бедняжка от боли не лишилась чувств.

― Шэнли, ты можешь придать своему лицу менее мрачное выражение? Это ведь всего лишь формальность. Всё уже решено. Мы же не пугать смертных в Шаэн отправляемся, а свататься.

Бьяри растянула пальцами губы брата в подобие улыбки, но его взгляд всё равно остался обречённым. Шэнли выглядел так с тех пор, как дракон-император Эдриан Дайлу посетил Эсмар, чтобы во время личного визита поставить друзей в известность о своём решении. Дракону известно, что демоны выбирают для себя супругов сердцем, но он всё равно настоял на дипломатическом браке. С одной стороны, это правильно ― мир между народами нужно укреплять всеми доступными способами, но если посмотреть на ситуацию под другим углом, то станет заметна величайшая несправедливость. С тех пор, как много тысяч лет назад закончилась последняя война, демоны и духи во взаимоотношениях с людьми всегда оставались в проигрыше. У народа духов долгое время не было своего правителя. Смертные убивали их без стыда и жалости, чтобы использовать врождённую магию для создания эликсиров долголетия и прочих магических снадобий. Превращали в рабов, выращивали в питомниках, истязали, не считали разумными и равными. Бессмертные небожители показательно возвели вокруг Заповедных Земель магический барьер, продемонстрировав таким образом свою заботу о беззащитных духовных созданиях, но эта мера была не более чем условностью. Народ духов всё равно продолжал страдать даже тогда, когда Заповедные Земли стали царством под властью белого шестикрылого феникса Динтина Хуо. А демоны… Обладающие немалой магической силой демоны не жили, а выживали, предпочитая худой мир доброй войне. Они не отвечали на обиды, поскольку людская жизнь очень хрупка ― один демон в гневе может уничтожить и покалечить не меньше сотни крепких смертных воинов. Этот народ просто избегал конфликтов, отказываясь подтверждать действиями заблуждение о том, что все демоны злобны и безжалостны по своей природе. Почему же дракон-император не захотел позаботиться об укреплении отношений между людьми и духами, но навязывает брачный союз правящей династии демонов? Ему ведь известно, что в Эсмаре нет гаремов и не практикуются вынужденные браки. Подобное случилось лишь однажды ― когда дочь этого самого дракона узрела в Шэнли свою истинную любовь. Ну и чем это закончилось? Оба на протяжении нескольких десятков лет были несчастными, а развод по инициативе Шэнли обернулся для Наи гибелью. Почему Эдриан Дайлу снова толкает своих друзей в эту бездну? Неужели его высочайшего указа недостаточно для того, чтобы обеспечить безопасность демонов на землях смертных, когда будет открыта школа для охотников на нечисть? Какой, в таком случае, из него император? Или он в самом деле не понимает, что в навязанных браках нет ничего хорошего?