Она плакала долго и горько, утирая лицо грязным подолом платья. Так, как не плакала уже давно, загнав слезы глубоко внутрь себя, укрывшись ото всех ледяным панцирем. И вот, этот панцирь начал таять и потек горячими слезами. Быть может, виной тому был вчерашний ночной гость? Он разбудил в Тае что-то новое, будоражащее, но не стал пользоваться ею, хотя мог. Нирина отдала ему девушку на откуп, это было понятно, но незнакомец не тронул ее, не приняв этой жертвы. Тая вспомнила светло-карие глаза постояльца, похожие на две капли растопленного меда, их взгляд, такой же сладкий и текучий, и слезы ее разом высохли.

Девушка скинула с себя испорченное платье и принялась искать кадушку, чтобы в ней помыться, а затем и постирать одежду. Также как и остальные послушницы, она носила простого кроя платье чуть ниже колена. Только у Таи оно было пошито из грубой рогожки, практичной и плотной, которая меньше пачкалась от земляных работ, да и вообще требовала немного усилий по уходу за собой, а вот все прочие ученицы как только не соревновались друг с другом в изысканности ткани. Ведь кроить одежду по другим лекалам Нирина не разрешала, считая, что все послушницы должны выглядеть одинаково, потому они и старались превзойти подруг хотя бы в качестве и дороговизне ткани. Все одно уход за одеждой учениц возлагался на сестру-хозяйку и ее бытовые заклинания.

Большой медный таз стоял, прислоненным к стене. Тая приблизилась, и ее ладная фигурка, точно в зеркале, отразилась в его гладком донышке. Девушка принялась разглядывать себя. Хоть изображение получилось не очень хорошим, но даже то, что Тая увидела, заставило ее испытать странное томительное волнение.

У Таи была высокая, по-девичьи упругая грудь с большими темными сосками. Обычно они были мягкими, и Тая не особо обращала внимание на эту часть своего тела, но сейчас соски стояли торчком, совсем как вчера вечером, когда к ним прикасался мужчина. Тая склонила голову к плечу и провела ладонями по своей талии. Ей вспомнились игры Сьерры и Лилы в спальне, и она сжала руками собственную грудь. Ощущение ей понравилось, и девушка принялась мять ее, точно также как это делала Сьерра. Дыхание Таи участилось, она уже забыла о стирке, увлеченная новой забавой. Соски стали еще тверже и, вспомнив, что накануне делал с ними Дар Винд, Тая сжала их пальцами. Принялась осторожно массировать и потягивать. Казалось, что от этих несмелых ласк грудь ее затвердела, и Тая почувствовала в ней болезненную ломоту. И снова между ее ног стало очень мокро.

Движимая любопытством, Тая сунула руку себе в промежность. Там было очень гладко, влажно и мягко. Девушка поднесла к лицу руку, испачканную чем-то прозрачным и тягучим. Поняла, что очень хочет продолжить изучать собственное тело. Она вновь запустила руку между ног и неумелыми пальцами начала мять нежную плоть, не переставая при этом второй рукой терзать сосок. В своей промежности девушка нащупала тонкие мокрые складочки и нечто, напоминавшее бутончик, оказавшийся самой чувствительной частью. Довольно быстро Тая сообразила, как именно нужно его ласкать, чтобы сделать себе приятнее всего. Пальчик девушки принялся описывать круговые движение вокруг бутончика. Тая прислонилась спиной к стенке, чуть раздвинув ноги и немного присев, чтобы доступ к сокровищу был удобнее.

Она чуть приоткрыла рот и прикрыла глаза. Тая вспоминала вчерашнего ночного гостя. Его широкие плечи, мускулистые руки, прикасавшиеся к ее груди. Вспомнила, как он прижался к ней бедрами, как его твердый член настойчиво ткнулся в ее попку, не смея, однако, проникать дальше без разрешения. От этого воспоминания о горячей мужской плоти, прикасающейся к ягодицам, Тая потекла окончательно. Она тихонько застонала, присев еще ниже и раздвинув ноги шире. Еще одно легкое движение пальчика, и Тая согнулась от нутряного спазма, скрутившего нижнюю часть ее тела. Она почувствовала, как под ее рукой трепетно сокращается нежная плоть, и продолжала гладить ее до тех пор, пока сладкие судороги не затихли.