- Что случилось? – спрашиваю у Вэра.
- Глупая детская влюбленность случилась. И ты, - отвечает старшая сестра, помешивая что-то в котелке.
- В каком смысле и я? Я ничего не делала, - смотрю на нее удивленно.
- Тебе вчера оказывал знаки внимания Одэкота, так ведь?
- Так, но…
- А разве накануне Нова не делилась с тобой своими чувствами в отношении этого воина?
- О-о-ох, - вспоминаю я слова девочки о том, что она мечтает выйти замуж за Одэкота.
- Да уж, ох. Она проревела весь вечер. Я думала, что с утра успокоится, но едва проснулась, опять начала.
- Но я ведь не думала… что все так серьезно… - пытаюсь объяснить Вэра.
- Мне все равно, что ты там думала, если честно. Я понимаю, что ты не приняла во внимание силу чувства ребенка, так часто поступают взрослые. Но вот, что я тебе скажу, услышь меня и хорошенько подумай над моими словами. Если тебе нравится Одэкота, принимай его ухаживания и переезжай в его вигвам, не затягивай. Чем быстрее Нова осознает, что мужчина ею не интересуется, тем лучше. Если же нет, то скажи ему об этом, так ты убережешь его от разочарования, а себя от проблем с сестрой.
- Я сказала ему вчера, что не люблю его!
- И что он ответил?
- Что подождет…
- А ты как думаешь? Сможешь его полюбить?
- Наверное, смогу. Он добрый и красивый. Просто сейчас слишком много всего…
- Значит, дай ему согласие на обряд, - перебивает меня Вэра.
- Но я не уверена! – возражаю ей.
- Если он тебе не противен, ты считаешь его красивым, и он был добр к тебе, разве этого мало? – старшая сестра смотрит на меня, как на полоумную. – Чего еще тебе надо?
- Любви, - отвечаю ей, понимая, что для нее это звучит глупо.
- Любовь приходит со временем. А даже если не приходит, уважение и понимание – это куда важнее в семье, чем любовь. В общем, я сказала, ты услышала. А дальше – твое дело. Но будь готова к тому, что все имеет свои последствия. И ты все равно испортишь отношения или с Нова, или с Одэкота. Быть хорошей всем не получится. А теперь давай управляйся с нуждами организма и поедим то, что со вчера осталось. Нам нужно в лес сходить. Старейшины еще болеют, а я видела тут особый мох, его нужно срезать, высушить и пить, чтобы кашель быстрее прошел. Мы и так тут надолго застряли, пора двигаться.
Я делаю, как сказала Вэра. Едим мы втроем в полной тишине. Обычно веселая Нова сейчас сидит надутая и постоянно зыркает на меня гневными очами. Несколько раз я пыталась поговорить с ней, но девочка просто убегала, не желая слушать. Поэтому я прекратила попытки.
В лес, как и вчера, мы выходим той же компанией девушек. Нова во всеуслышание заявляет, что не хочет идти со мной, пусть кто-то другой присматривает за глупой жукой. Вэра на нее шикает, но девочка опять начинает плакать и тогда старшая сестра, рассвирепев, отправляет младшую в поселение, запретив куда-либо выходить из вигвама. А мне приказано идти рядом и ни на шаг не отставать, если не хочу получать все время тычки в бок для придания ускорения.
Индианки идут быстро. Их легкие, поджарые тела буквально скользят над землей. Они, как бабочки порхают с камня на камень, а я бухаюсь лягушкой, чувствуя себя почти в предынфарктном состоянии. Пот заливает лицо, ноги и руки мелко дрожат от напряжения, дыхание учащенное, а рот пересох еще полчаса назад. Но я иду, стараясь не отставать, потому что нет у меня желания повстречать еще какого-нибудь дикого зверя в этих лесах.
Девушки делают небольшой привал на камнях возле узкой, горной реки. Попив студеной воды, от которой мерзнут даже зубы, перекусываем по маленькому кусочку мяса и двигаемся дальше. У каждой из нас за плечами мешок и что-то вроде корзинки в руках. Я слабо понимаю, что мы ищем, просто иду рядом с Вэра, старательно всматриваясь в землю, но ничего не находя. Сестра же постоянно что-то собирает. То какой-то один мох срезает, потом другой, то веточку, то кору с дерева, то едва проклюнувшуюся травинку. Я не успеваю даже увидеть, что же она в очередной раз подобрала, с такой скоростью и сноровкой работают ее сильные руки. И рядом с ней я – тупая черепаха с одышкой. Меня даже слегка накрывает волной жалости к себе, бестолковой.