— Почему ты так смотришь?

Но тот только тряхнул головой и, поспешно отвернувшись, выудил что-то из-за пояса.

— Это от убитой мною добычи, — он протянул раскрытую ладонь, на которой лежали два длинных окровавленных клыка.

— Какие... острые, — через силу улыбнулась я.

— Возьми, они для тебя, — ладонь подвинулась ко мне ближе, а осмелевший птенец цапнул дарителя за палец, "прокусив" кожу до крови.

— Вот зверёныш, ты что творишь? — возмутилась я.

Шона даже не поморщился, только немного отодвинул ладонь, но я посчитала необходимым извиниться:

— Прости, он немного агрессивный. А за зубы спасибо, но косулю убил ты, как-то нечестно, если их заберу я.

— Это не совсем зубы. Кабарга используют их, как рога, — уточнил Шона. — У тебя ведь тоже должна остаться память об этой охоте.

— Останется, не сомневайся, — я кивнула на щёлкающего клювом кречетёнка. — А эти... рога слишком похожи на клыки вампира.

Вздохнув, Шона спрятал "сувенир" за пояс.

— Что такое вампир? — заинтересовалась Сайна.

— Потустороннее существо, которое после смерти возвращается в мир живых и пьёт их кровь.

— Зачем? — удивился Шона.

— Чтобы жить вечно.

— А как он будет жить вечно, если тело съели стервятники? — озадаченно спросила Сайна — традиционно халху оставляют своих мёртвых птицам, не заботясь о погребении.

— В моей стране стервятники никого не едят, тело остаётся целым, — возразила я... и зачем-то начала рассказывать про Дракулу.

Воодушевлённая интересом Сайны, я красочно описывала необычную внешность знаменитого графа, как вдруг словно ледяная волна пронеслась по коже. Невольно поёжившись, я подняла глаза... и буквально влипла в мертвящий взгляд сидевшего напротив Бяслаг-нойона. Темник смотрел на меня, не мигая. Глаза — расширены, будто он видел давно забытый призрак. Может, уже и правда не помнил обо мне, но теперь память вернулась?

— Ты что-то притих, дружок, — я притворилась, что отвлеклась не на темника, а на задремавшего птенца.

— Он просто спит — наконец-то, наелся, — Сайна осторожно погладила кречетёнка по головке.

Мне показалось, от Шоны, с улыбкой наблюдавшего, как я вожусь с пернатым питомцем, не укрылось моё "переглядывание" с Бяслаг-нойоном, и я постаралась принять максимально беспечный вид. Но в продолжение всего вечера чувствовала на себе неотступный взгляд темника. Спасение птенца нарушило мои планы подстроить для нойона очередное "плохое знамение" во время охоты. Но теперь я была рада, что так получилось — лишние подозрения, которые наверняка бы возникли, мне совсем ни к чему. Тем более, что по возвращении в Астай Бяслаг-нойона всё же будет ждать новое подтверждение преследующего его "харала" — об этом я позаботилась ещё до отправления на охоту.

[1] Аарса — продукт перегонки молочной водки архи.

[2] Хадак — длинный узкий платок, даримый в Монголии и Тибете в знак почтения, дружбы и благо пожелания.

[3] Кабарга́ — небольшое парнокопытное оленевидное животное.

[4] Нукер — воин личной гвардии монгольского хана, дружинник, военный слуга.

[5] Солонгой — куница.

[6] Дээл — традиционная монгольская одежда: длинный, свободный халат с рукавами и высоким воротником.

[7] Тэнгри — небесный дух, верховное божество неба у монгольских народов.

3. Глава 3

— Ну и нахальное же ты созданье! — уже в который раз попыталась я урезонить разбушевавшегося кречетёнка. — Мало того, что не давал мне спать всю ночь, так ещё и сейчас капризничаешь! Твоё крыло нужно показать знающему человеку — неужели непонятно?

Птенцу это понятно не было — он продолжал возмущённо вырываться, пока я несла его к Тунгалаг. Сокольники кагана, которым я показала найдёныша сразу по возвращении в столицу, только покачали головами: летать не будет, лучше избавить его от мучений. Поэтому старуха, смыслившая в народной медицине — именно она посоветовала отпаивать меня аарсой, чтобы вылечить простуду, была моей последней надеждой. Тунгалаг отнеслась к пернатому пациенту участливо. Не обращая внимания на истошные вопли, тщательно его осмотрела, пощупала недействующее крыло, а потом без предупреждения крутанула его так, что послышался хруст. Мы с птенцом заорали одновременно: он — от боли, я — от возмущения, а старуха удовлетворённо кивнула: