– Не знаю, не разводился, – хмыкает он.

– Поверь мне на слово.

– Верю.

Я нехотя отстраняюсь от мужчины, которым я решила заткнуть дыру, оставшуюся от мужа. Красив как бог. Лучше не придумаешь. А потом разойдёмся, как в море корабли и всё. Мне кажется, идеальный план. А то, что он мне не прописал всякую дрянь, это уже плюс, я считаю.

– Ладно, мозгоправ, иди работай, – вздыхаю я. – А я буду вести себя хорошо.

Нет, не буду.

Отхожу к окну, гляжу во двор больнички и думаю, что это самый масштабный мой косяк. Увлекаюсь своими мыслями и не сразу замечаю, что он подходит ко мне, останавливается за моей спиной.

– Ты тоже безумно сексуальная, – выдаёт он мне на ухо низким шёпотом, и каждый микроскопический волосок на моём теле встаёт дыбом.

– Тогда прямо сейчас закрой эту дверь, и поговорим в другой плоскости, – не оборачиваясь делаю полшага назад, сталкиваюсь с ним.

– Похоже, ты очень обижена, – его ладони проскальзывают на мои тазовые косточки. – Настолько, чтобы вот так играть с огнём.

– Ты здесь огонь? – усмехаюсь я и толкаюсь в него попкой, чувствуя, что он и без этого вполне заведён.

– М-м-м… Ты тоже, да? – его пальцы жёстче впиваются в моё тело.

– Давай ты не пойдёшь работать? – предлагаю я.

– Давай ты будешь здесь до тех пор, пока у меня не закончится рабочий день?

– Да куда же я от тебя денусь? – смеюсь я.

– Никуда, Ангел мой, никуда, – также смеётся он, и вдруг его ладони приходят в движение.

Левая ладонь проскальзывает выше, сжимает мою грудь. Правая одновременно проскальзывает на мой лобок и между ног.

– Ах! – хватаю воздух я, не ожидая прям такого напора. Кажется, в напоре мы можем поспорить.

– До вечера, – прикусывает он мочку моего уха, а потом отпускает меня и спешно выходит за дверь.

Когда Стужев уходит, я ещё какое-то время стою у окна, поражаясь себе и тому, что я творю. Не то чтобы я была такой уж скромницей, но никогда и в мыслях не было так себя вести. Вот так вот просто навязываться мужчине… Хотя мужчина-то тоже хорош. Но когда это всё происходило: наша перепалка и его руки на моём теле, мне было почти спокойно. Боль предательства на время улеглась, стала менее ощутимой.

А сейчас в одиночестве она снова подняла голову, снова взмахнула крыльями и начала клевать мою душу огромным чёрным клювом.

Столько лет, Боже… Столько лет и всё впустую. Столько лет я старалась изо всех сил быть хорошей женой, даже смотреть ни в чью сторону не смела, а у него пять лет была другая баба. Пять лет, понимаете? Не пять месяцев, а пять, сука, лет!

Только что было всё хорошо: и страсть, и огонь, и обнимашки после… А потом бах! “Ангелина, я подал на развод”. Невозможно. Неправильно. Самый страшный кошмар вдруг взял и сбылся.

И теперь он там развлекается со своей любовницей, а я заперта в дурке. За что мне такое?

– Уборка! – рявкает с порога женщина, нет пятидесяти так, что я подпрыгиваю. – Пойди погуляй.

– А можно? – уточняю я.

Как бы я и так собиралась, но лучше всё же спросить – тогда будет, на кого переложить ответственность за побег.

– Иди уже отсюдова, – отмахивается женщина и подгоняет меня шваброй.

– Ладно, ладно, – я выхожу в коридор в одной больничной пижаме и явно с чужой ноги тапках.

Всё верно, мне даже некому привезти шмотки. Вот и хожу, как оборванка. Не даю себе опять провалиться в депрессивные мысли и просто иду по коридору. Надо признать, с опаской иду. Больницу-то хоть и отремонтировали, и всё тут беленько и чистенько, но это всё же дурка, мало ли что!

Опасения оказались ненапрасными.

– Милочка! – окликает меня бабуля в запахнутом под самое горло халатике.