– Ты не отвлекайся от глубин, Ангел мой, – одёргивает меня он. – Как ты пришла к мысли покончить с собой?

– Да тьфу на тебя, – я спускаю ноги с кровати. – Дай разомнусь. Затекло всё.

Я поднимаюсь на нетвёрдые ноги перед Стужевым, головокружение тут же догоняет меня, и я хватаюсь за его плечи, чтобы не свалиться.

– Ой-йой, – щупаю я мускулистые плечи. – Чем же ты меня обколол, окаянный?

– Должен тебя предупредить, нахождение моих глаз напротив твоей груди не добавляет мне скорости мышления, – говорит мой психиатр, придерживая меня за талию обеими руками.

– О, я ещё и не такое могу, – бравирую я.

В голове уже немного просветлело, но мне нравится держаться за него и нравится, когда он меня держит.

– Итак, когда ты меня выпишешь? – посмотрела я ему в лицо, думая о том, что хотела бы на него не смотреть, а сесть.

Ну а что, я женщина неожиданно свободная, могу себе позволить такое думать. Да и вообще, мне просто необходимо с кем-то переспать, чтобы не чувствовать себя совсем уж никчёмной брошенкой.

– Когда ты мне расскажешь, почему ты… – заводит он свою шарманку.

– Да не прыгала я, сотый раз говорю, – вздыхаю я, в раздражении запрокидываю голову и снова ловлю головокружение. – Я просто курила на подоконнике.

– А зачем ты курила на подоконнике? – любопытствует Стужев.

– А где ещё я должна курить?

– Ну обычно люди курят в более безопасных местах, – его ладони едва ощутимо шевелятся на моей талии, словно он поглаживает меня большими пальцами.

– Так, ладно, – вздыхаю я. – Мой муж подал на развод. Сказал, что последние пять лет у него была любовница. Я плакала на кухне, там же и решила покурить.

– То есть, ты приняла это решение, после болезненного расставания с мужем?

– Ты издеваешься, Степан Василич? – искренне спрашиваю я у бессовестного врача, шлёпнув его по плечу. – Да не прыгала я. Как бы я прыгнула, ни разу не переспав с кем-нибудь в отместку этой суке мужского рода? Если ты так считаешь, то ты ни черта не понимаешь в женской душе, дорогой мой. Ни одна женщина не отпустит бывшего, не сделав ему гадости. Пусть даже тайной.

– Самоубийство тоже неплохая гадость, – задумчиво протягивает врач.

– Ну что ты заладил? Сам больной какой-то, и мысли у тебя навязчивые.

– О да, боюсь теперь, я подвержен навязчивым мыслям, – вздыхает красавчик.

– Кстати, ты женат? Если нет, то тебе не нужна ли любовница? – решаю подойти я к вопросу по-деловому. Ну а что? Действительно же, нет лучше кандидата для мстительного секса.

– Ангел мой, тебе не кажется, что ты спешишь? – шумно сглатывает Стужев.

– Если ты не женат, то нисколько, – говорю я и решаю пояснить: – Мне тридцать пять лет, меня только что бросил муж, с которым я недавно отпраздновала пятнадцатую годовщину, ушёл к любовнице, меня “мудрые” врачи по ошибке запихнули в дурку, и мой лечащий врач, который лечит у меня то, чего нет, невероятно сексуален. Я хочу максимально прочувствовать свободу. Так что, ты женат?

– Нет, – сдаётся под моим напором крепость под названием Степан Васильевич. – Но я должен отметить, что есть ряд заболеваний, при которых характерна сексуальная активность…

– Какие болезни, Стужев? – восклицаю я. – Я просто обиженная женщина. Не придумывай то, чего нет.

– Так, всё, красавица, – встаёт он, вмиг оказываясь выше меня. – Мне пора работать.

– Так что, ты меня выпишешь? – с надеждой спрашиваю я.

– Пока нет, – качает головой он.

– Ну хоть колоть не будешь?

– Колоть не буду, – соглашается психиатр. – Присмотрюсь пока.

– Присмотрись, да, – разрешаю я. – Но недолго. А то у меня развод. Сам понимаешь, дело хлопотное.