– Но… – договорить свою фразу так и не успела – вертолёт затрясло мелкой дрожью, и звонкий звук железных крупинок осыпался на машину. Я вцепилась в подлокотники теперь уже вконец заледеневшими от страха пальцами, изо всех сил стараясь не впадать в панику, и испугано посмотрела вперёд, где всё было затянуто сплошной серостью.

– Что такое?! – крикнул Андрей пилоту, осмыслив происходящее. – Ты можешь лететь?!

– Пристегнитесь! – успел ответить тот.

Я судорожно пыталась найти ремень безопасности, но он как назло зацепился за что-то, не желая вытягиваться с боковой стороны кресла. Тогда Андрей резко рванул ремень и защёлкнул его, пристегнув меня.

– Без паники! – крикнул он, показав передо мной скрещенные ладони.

Сглотнув, я вдруг отчётливо поняла, что это ещё страшнее, чем находиться под обстрелом. Какая уж тут паника – быть уже почти в предсмертном состоянии, когда сердце колотится с такой скоростью, что ещё немного – и оно выпрыгнет прямо из горла.

Андрей сел рядом, тоже пристегнулся и крепко сжал мою ладонь.

Вертолёт трясло и кидало из стороны в сторону.

Будто в замедленной съёмке, до меня донёсся страшный, затяжной скрежет. Было слышно, как пропеллер чиркнул обо что-то твёрдое, и тяжёлая машина резко провалилась вниз, словно у неё сели батарейки. Взвизгнув и хватая ртом воздух, я боролась с собой, чтобы не закричать от ужаса и осознания одного – мы падали в горную пропасть.

Андрей с силой схватил меня и прижал мою голову к своей груди, чтобы оградить от чудовищного грохота неуправляемой машины.

– Чёрт!! – это было последнее, что я услышала от пилота, перед тем как провалиться в беспамятство…