– О боги… Получается, она?..

– Верно, – кивнула Лизель. – Судя по сроку, она узнала о своем положении незадолго до смерти. И очень сильно не хотела, чтобы это всплыло. Тогда с ней не просто бы сразу же разорвали помолвку! Причина, по которой эта помолвка была бы расторгнута, вместе с бастардом на руках, окончательно похоронили бы остатки ее репутации, лишив не то что шансов на замужество, но и положения в обществе вообще. Вероятно, понимая это, она нашла в подземельях замка уединенное место, где ее криков от боли никто не будет слышать, взяла с собой продолговатый металлический предмет… и попыталась в такой вот экстремальный способ избавиться от беременности. Если честно, не знаю даже, на что она рассчитывала. Нужно быть полной отчаянной дурой, чтобы не понимать: подобная манипуляция – это фактически верная смерть. Как это, в итоге, с ней и случилось.

– Не понимаю… Почему же она просто не пошла к какой-нибудь местной бабке-знахарке, которая напоила бы ее каким-нибудь зельем, чтоб то решило бы ее… проблему? – я вздрогнула. – Ведь это был бы куда более безопасный способ, чем делать ТАКОЕ с собой в подвале замка, надеясь при этом не умереть от потери крови и заражения?

– Понятия не имею, – Лизель закатила глаза. – Кто знает, почему этой дурехе пришло в голову такое самоубийственное занятие. Возможно, она боялась, что такая знахарка кому-то что-то сболтнет, пойдут слухи, а ставки были слишком высоки. Или же… ее кто-то надоумил поступить именно так, – протянула она, коварно сверкнув глазами. – Все же, той недели, что Ариса провела здесь, мне хватило, чтобы понять: она действительно была запредельно глупа. А дураки зачастую умирают очень глупой смертью.

– С этим все ясно, – я прищурилась. – А что касается тех девушек, с которыми разорвали помолвку?

На миг я увидела это. Как она стиснула зубы, как напряглась каждая мышца ее лица. Безусловно, она прекрасно понимала, что мне уже сто раз расскажут: она тоже в числе тех самых девушек, с которыми помолвка была расторгнута. И теперь я задавала ей свой вопрос, прекрасно этот факт осознавая.

– Здесь не было никаких особо выраженных причин, – наконец проговорила она, выдержав паузу. – Самым поздним сроком разрыва помолвки было пять дней до свадьбы. Самым ранним – шестой день после прибытия невесты в Скайрок. Все уезжали живыми-здоровыми, и ни одной из них лорд Эндор не касался. А в тех случаях, когда сами невесты хотели… проявить инициативу… он просто выставлял их за дверь своих апартаментов.

– И вы не знаете, по какой причине помолвки были расторгнуты? Не подумайте, я спрашиваю это отнюдь не потому, что собираюсь каким-то образом «не повторять ошибок предшественниц». Скорее даже напротив – буду рада, если сумею «повторить одну из этих ошибок» и уехать домой прежде, чем и со мной здесь случится какой-нибудь «несчастный случай» – слегка саркастично добавила я. – Так как, леди Бладчейн, у вас нет никаких соображений на счет того, почему лорд Эндор разрывал свои помолвки?

– Ни малейших, – фыркнула Лизель.

– Неужели за все три недели с момента вашего прибытия в Скайрок… не происходило ничего странного? – протянула я, внимательно глядя ей в глаза.

– Не сказала бы, – медленно протянула девушка, с прищуром глядя на меня. – Я получила пару шкатулок с подарками – украшения, которые впоследствии продала. Несколько раз у нас с ним были… свидания, во время которых он как будто пытался что-то у меня выспросить. Но на этом все. Так что я понятия не имею, по какой причине от внезапно решил разорвать помолвку. Как и того, почему так «вошел во вкус» в этом деле. Поэтому не гадайте на кофейной гуще, леди Вайлдкроун, – саркастично хмыкнула Лизель. – Никто не знает, что творится у этого мужчины в его многовековой голове. И уж точно никому не стоит возлагать на него какие-нибудь… особые надежды, – въедливо добавила она. А затем ушла прочь. Не оборачиваясь, бросив: – Спокойной ночи.