Ресторан, в котором назначена встреча, оказывается за городом. К тому же частью целого комплекса.

Что мы тут делаем, боже?

Я выбираюсь из машины, едва Юрий Константинович притормаживает. Просто больше не в силах сидеть с ним в такой близости. И дышать его запахом. Стою возле пассажирской двери, разглядывая верхушки деревьев, окружающих комплекс, в который мы приехали, пока Тарелкин закрывает окна, глушит двигатель и выбирается вслед за мной.

– Материалы взяла? – на ходу интересуется шеф.

Я молча приподнимаю папку в руках. Мог бы и не спрашивать. Когда я его подводила?

Мы идем в сторону входа, сохраняя до сюра нелепую дистанцию. Между нашими плечами легко может влезть два тощих человека, а я по траектории скорее нацелилась на окно, чем дверь. Тело отказывается сокращать расстояние, словно боясь, что мы снова притянемся друг к другу и уже не разлепимся. Новая идиотская фобия.

– Добрый день, – нас встречает хостес: очередная девица совершенной красоты. Блондинка. Все, как шеф любит. – Вы бронировали?

– Да, стол на Тарелкина, – беру инициативу, шагая вперед. – Бронь была на 19:00, мы немного опоздали.

Девушка проверяет информацию на планшете, кивает и обращается ко мне:

– Вас уже ожидают, проходите.

Она проводит нас вглубь зала, а затем вереницей столов мы пробираемся к столику у окна. За ним, действительно, уже сидят двое представительных мужчин. Я уже привыкла оказываться в обществе пиджаков и не чувствую того смущения, что раньше.

Прежде всего я помощница генерального. У меня тоже есть голос.

– Добрый день, прошу прощение за опоздание, собрали все пробки понедельника, – выступает вперед Тарелкин.

Протягивает руку для обмена приветственными чисто мужскими рукопожатиями, а затем поворачивается ко мне.

– Софья, моя помощница, – горячая ладонь оказывается на моей спине, вопреки моей воли.

Прожигает сквозь тонкую ткань блузки, подталкивает немного вперед. Ноги становятся ватными, а в груди тяжелеет. Это паническая атака?

– Здравствуйте, – говорю твердо, взяв под контроль немеющий язык.

И тут же опускаюсь на стул, заботливо отодвинутый одним из наших сегодняшних гостей.

– Благодарю, – улыбаюсь приятному молодому человеку.

В кои-то веке напротив не два пузатых дядьки. Молодые и приятные люди без масляных взглядов и пошлых шуточек.

Но приятность встречи затмевает тот факт, что начальник – великий и ужасный – снова занимает место рядом со мной.

И на мое колено опускается тяжелая ладонь.

Тело цепенеет. Грудная клетка наливается тяжестью, будто воздух перекрыли и мне не сделать и глотка. От лица отливает вся кровь и устремляется в то место, куда убежал пульс секундой раньше: в долбанное колено.

Что, мать его, Тарелкин делает?

Я успеваю задаться этим вопросом и еще миллиардом схожих, содержащих весь спектр ненормативных слов, что знаю, прежде чем опаляющая кожу ладонь исчезает. Столь же непринужденно, как появилась.

И я бы рада повернуть голову и задаться вопросом «какого хрена это было?». Но совершенно не в силах. Улыбка так и застыла на губах, а голова непроизвольно кивает, невербально поддерживая слова одного из мужчин напротив. Хотя, клянусь, я не слышу ни слова, что он говорит.

Сердцебиение, еще недавно ускакавшее вниз, теперь грохочет в ушах. Лицо затапливает жаром, как от резко хлынувшей крови. Наверное, у меня шалит давление. Рановато началось, но мама тоже страдала им с молодости. Может так я и появилась?

Не вовремя и не на того мужчину скакнуло.

– … и, изучив рынок, поняли, что проще обратится к проверенному дистрибьютору, чем самим выходить на производителей, тем более, не имея опыта в этом и достоверной информации.