После непродолжительного обсуждения они завершили совещание, решив, что допрашивать Залаченко поедут Соня Мудиг и Маркус Эрландер.

Когда Эрика Бергер прошла наискосок из своего кабинета в редакционную мини-кухню, Хенри Кортес нахмурил брови и проводил ее взглядом. Через несколько секунд она снова появилась с кружкой кофе в руке, вернулась к себе и закрыла дверь.

Хенри Кортес не мог точно определить, что его насторожило. «Миллениум» принадлежал к тем предприятиям, сотрудники которых быстро сближались. Хенри на полставки работал в журнале в течение четырех лет и за это время успел пережить несколько феноменальных бурь, особенно в тот период, когда Микаэль Блумквист отбывал трехмесячное заключение за клевету и журнал чуть не обанкротился. На его памяти произошло и убийство сотрудника журнала Дага Свенссона вместе с его подругой Миа Бергман.

Во время всех этих потрясений Эрика Бергер держалась, как скала, которую ничто, казалось, не могло вывести из равновесия. Хенри не удивило, что Эрика позвонила и разбудила его рано утром, а потом засадила их с Лоттой Карим за работу. Дело Саландер сдвинулось с мертвой точки, а Микаэль Блумквист оказался замешан в убийстве полицейского из Гётеборга. Тут все было ясно. Лотта Карим расположилась в здании полиции и пыталась получить какие-нибудь вразумительные сведения, а Хенри посвятил утро звонкам и попыткам разобраться в том, что произошло ночью. Блумквист по телефону не отвечал, но при помощи некоторых источников Хенри удалось составить относительно полную картину ночной драмы.

Однако мысли Эрики Бергер все утро были заняты чем-то другим. Дверь к себе в кабинет она закрывала крайне редко – лишь когда принимала посетителей или интенсивно работала над какой-то проблемой. В это утро посетителей у нее не было и она не работала. Когда Хенри несколько раз заходил к ней, чтобы сообщить о новостях, то заставал ее в кресле у окна, погруженной в свои мысли и с явным безразличием разглядывающей людской поток на Гётгатан. Его сообщения она выслушивала рассеянно.

Что-то было не так.

Его раздумья прервал звонок. Открыв дверь, Хенри увидел Аннику Джаннини. С сестрой Микаэля Блумквиста он несколько раз встречался, но близко ее не знал.

– Здравствуйте, Анника, – сказал Хенри. – Микаэля сегодня здесь нет.

– Я знаю. Мне нужна Эрика.

Когда Хенри впустил Аннику в кабинет, сидевшая в кресле у окна Эрика Бергер подняла взгляд и быстро взяла себя в руки.

– Привет, – сказала она. – Микаэля сегодня тут нет.

Анника улыбнулась.

– Знаю. Мне нужен отчет Бьёрка о расследовании СЭПО. Микке попросил меня взглянуть на него, чтобы, возможно, представлять интересы Саландер.

Эрика кивнула, потом встала и принесла с письменного стола папку.

Анника уже почти собралась уходить, но, немного поколебавшись, передумала и села напротив Эрики.

– Хорошо, а с тобой что происходит?

– Я собираюсь уйти из «Миллениума», но так и не смогла рассказать об этом Микаэлю. Он так запутался в этой истории с Саландер, что мне никак не представлялся удобный случай, а я не могу сообщить остальным, не поговорив сначала с ним, и теперь мне чертовски паршиво.

Анника Джаннини прикусила нижнюю губу.

– И сейчас ты вместо него рассказываешь мне. Чем ты собираешься заниматься?

– Я буду главным редактором газеты «Свенска моргонпостен».

– Вот это да! В таком случае поздравления были бы куда уместнее плача и скрежета зубовного.

– Но я собиралась оставить «Миллениум» совсем не так. Посреди дикого хаоса. Предложение поступило, как гром среди ясного неба, и я не смогла отказаться. Я хочу сказать, что такой шанс дважды не выпадает. Мне предложили эту должность как раз перед тем, как застрелили Дага и Миа, и здесь началась такая чехарда, что я промолчала. А теперь меня дьявольски мучает совесть.