– Он говорит, что об этом нам придется спрашивать у самой Лисбет.

– О каком оружии идет речь? – спросила Йервас.

– О пистолете «Кольт-тысяча девятьсот одиннадцать Гавернмент». Номер серии не известный. Я отправил пистолет техникам, и мы пока не знаем, применялся ли он в каких-либо преступлениях на территории Швеции. Если окажется, что да, то дело примет несколько иной оборот.

Моника Спонгберг подняла карандаш.

– Агнета, начинать ли предварительное следствие в отношении Блумквиста, решать тебе. Я бы предложила дождаться отчета техников. А пока давайте пойдем дальше. Этот Залаченко… что могут рассказать о нем наши стокгольмские коллеги?

– Дело в том, что до этой ночи мы ничего не слышали ни о Залаченко, ни о Нидермане, – ответила Соня Мудиг.

– Я думал, что вы разыскиваете в Стокгольме банду сатанисток-лесбиянок, – сказал один из гётеборгских полицейских.

Кое-кто из присутствующих заулыбался. Йеркер Хольмберг принялся рассматривать собственные ногти, и отвечать пришлось Соне Мудиг.

– Между нами говоря, у нас в отделе имеется свой «Тумас Польссон», и историю с бандой сатанисток-лесбиянок надо, скорее всего, назвать побочным следом, возникшим именно по его инициативе.

Затем Соня Мудиг и Йеркер Хольмберг посвятили примерно полчаса рассказу о том, что удалось выяснить в процессе расследования.

Когда они закончили, за столом надолго воцарилось молчание.

– Если насчет Гуннара Бьёрка все подтвердится, то СЭПО это обойдется дорого, – заключил под конец заместитель начальника отдела по борьбе с насильственными преступлениями.

Все закивали. Агнета Йервас подняла руку.

– Если я правильно понимаю, ваши подозрения во многом строятся на предположениях и косвенных уликах. Как прокурора, меня несколько беспокоит ситуация с фактическими доказательствами.

– Мы это осознаем, – сказал Йеркер Хольмберг. – Мы в общих чертах представляем себе, что произошло, но у нас имеется целый ряд вопросов, требующих прояснения.

– Насколько я поняла, вы занимаетесь раскопками в Нюкварне, под Сёдертелье, – сказала Спонгберг. – О скольких убийствах у вас, собственно, идет речь?

Йеркер Хольмберг устало заморгал.

– Мы начали с трех убийств в Стокгольме, по подозрению в которых разыскивалась Лисбет Саландер: жертвами были адвокат Бьюрман, журналист Даг Свенссон и аспирантка Миа Бергман. В лесу возле складского помещения под Нюкварном пока обнаружено три захоронения. В одной из них найдены расчлененные останки известного наркоторговца и вора. В могиле номер два обнаружены пока не идентифицированная женщина. Третью могилу мы пока еще не успели обследовать, и, похоже, она наиболее старая. Кроме того, Микаэль Блумквист обнаружил связь с убийством проститутки из Сёдертелье, произошедшим несколько месяцев назад.

– Значит, вместе с полицейским Гуннаром Андерссоном в Госсеберге речь идет по меньшей мере о восьми жертвах… это же ужасающая статистика. И во всех убийствах мы подозреваем Нидермана? Тогда он должен быть абсолютно сумасшедшим серийным убийцей.

Соня Мудиг и Йеркер Хольмберг переглянулись, и в конце концов слово взяла Соня.

– Нам пока не хватает фактических доказательств, тем не менее мы с моим начальником – инспектором уголовной полиции Яном Бублански – склоняемся к мысли, что Блумквист совершенно прав в своих утверждениях и что первые три убийства совершил Нидерман. Это означает, что Саландер невиновна. Относительно могил в Нюкварне можно сказать, что связь Нидермана с этим местом подтверждает похищение подруги Саландер Мириам Ву. Ей, несомненно, было уготовано место в четвертой могиле. Но данное складское помещение принадлежит родственнице главы мотоклуба «Свавельшё МК», и, пока останки не идентифицированы, о выводах говорить преждевременно.