– Вчера, – цежу сквозь стиснутые зубы, – при тебе не было этого младенца.

– Конечно, не было, – в тон мне отвечает девушка, – не потащу же я трехмесячного ребенка в прокуренный сигаретами бар. Ангелика оставалась у моей знакомой...

– Так и проваливай к этой знакомой! – ору я вскипевшим от гнева голосом. – Убирайтесь и ты, и твой младенец. Немедленно!

От собственного ора у меня даже уши закладывает, а боль в голове усиливается. Вот ведь пакостная ситуация! А девица, словно собираясь добить меня, произносит:

– Мне некуда идти, я тебе еще прошлой ночью об этом говорила.

– Ты ничего мне не говорила, – произношу почти по слогам. Для пущего эффекта. – Я вообще вчера с тобой не говорил... – Замечаю ее хмурое лицо и поспешно добавляю: – Разве что пригласил перепихнуться, – и с издевкой, – на что ты довольно легко согласилась. Шлюшка пышногрудая! – изображаю руками изгибы ее фигуристого тела.

– Урод, – не остается она в долгу.

Мы молчим целую минуту, хмурые и рассерженные, а потом незнакомка плюхается на мой диван и твердо заявляет:

– Я не виновата, что ты ничего не помнишь – я остаюсь. Мы, – поправляется она, – мы остаемся, – и прижимает к себе ребенка.

От возмущения у меня даже рот приоткрывается... Я знавал множество самоуверенных, если не сказать больше: наглых особ женского пола, – но чтобы настолько... Никогда!

– Только через мой труп, – отзываюсь на ее слова, и девушка парирует:

– Именно на труп ты вчера и был похож, а значит, условие соблюдено... Расслабься!

Расслабиться, конечно, не получается, зато любопытство неожиданно вспыхивает, и я искоса гляжу на свою террористку: и роста-то в ней совсем ничего, всех достоинств – грудь да тонкая талия, а гонора, поглядите-ка, выше крыши...

– Да вы меня чем-то накачали, – приходит в голову шальная мысль, – ты и эта чокнутая старушенция с «Лонг-Айлендом» и долькой апельсина... Боже, вот ведь дурак, попался, как какой-нибудь идиот! – Почти с улыбкой: – Развели, как лоха. То-то я думаю, что не мог так просто отключиться...

Девичий презрительный смешок прерывает мой монолог:

– Да ты и до той старушки был почти в улете, приятель. Скажи спасибо, что я о тебе позаботилась!

В этот момент я замечаю чемодан у стены, большой с двумя колесиками... Абсолютно чужеродный в стенах этой квартиры. Девчачий, с какими-то наклейками... Ужас, одним словом!

Идея приходит мгновенно: всего-то и нужно, сграбастать этого «уродца» и вышвырнуть его за дверь... А следом и хозяйка подтянется.

Срываюсь с места и бегу к чемодану.

– Эй, что ты делаешь? – возмущается девушка, когда я, следуя намеченному плану, хватаюсь за его ручку. – Оставь мой чемодан в покое.

– Только после того, как меня оставишь в покое ты! – лыблюсь, распахивая входную дверь и вышвыривая чемодан на лестничную площадку.

– Ну ты и козел! – не выдерживает разъяренная девушка. – Выставляешь мать с ребенком на руках... Где твоя совесть, бессовестная ты скотина?!

– Думаю, там же, где и твоя скромность! – припечатываю я, громогласно захлопывая дверь за нахальной девицей. – Скатертью дорожка.

После этого победно вскидываю в воздух крепко сжатый кулак и направляюсь наконец-то принимать душ.

3. 2 глава. Эмили

Остаюсь стоять на лестничной площадке и глядеть на захлопнувшуюся за нами дверь. Хочется обозвать наглеца самыми обидными словами и оставить на поверхности двери парочку идеального вида отпечатков своей правой ноги, вот только Ангелика тревожно ворочается у меня на руках, и я, подхватив чемодан за длинную ручку, волоку его вниз...

Уже на улице, присев на скамейку и тяжело вздохнув, вытаскиваю смартфон и нажимаю на кнопку быстрого вызова. Отвечают мне в ту же минуту...