Отец вдруг замолчал, и в его взгляде появилось понимание. А потом спросил:

— Да ты влюблён в неё, Ром?

***

Отец застал меня врасплох вопросом в лоб.

Ответ очевиден для него, раз он сделал такие выводы.

И что самое странное, ответ стал очевидным и для меня…

Я мог сколько угодно лгать самому себе, что она меня только раздражает, но уже давно в моих мыслях я с ней совсем не ссорюсь, а даже наоборот…

Но должен ли я признаться в этом вслух?

Может быть.

Но…

Не могу.

— Пап, ну она же моя одноклассница, — ответил я, немного подумав. — Как я могу в такой ситуации остаться в стороне? Троллить её — это одно. Но я не могу вести себя как подонок, когда у неё случилась беда.

— Это ясно, — кивнул отец. — Я рад, что ты растёшь в первую очередь человеком, мужчиной, умеешь сострадать и готов помогать слабым, но просить меня забрать Катю в наш дом — это уже очень серьёзная вещь.

— Я просто хочу помочь, — упрямо твердил я и видел, как отец снисходительно слушает мою ложь. — И только.

— Угу, — кивнул папа.

— Угу, — отозвался я. — Ты заберёшь её? Ты ведь можешь.

Не заставляй меня сбегать из дома, па. Соглашайся же, ну?

Отец задумчиво постучал пальцами по столу.

— Помочь я, конечно, могу, — ответил он, наконец, и снова впился глазами в моё лицо. — Дом у нас большой, места хватит. Наташа позаботится о девочке. Но отсюда вытекает другой вопрос…

— Какой? — спросил я.

— Не настругаете ли вы детей? — поднял вверх брови папа.

— Пап! — возмутился я. — Какие дети, ты что?

— Что-что… — проворчал отец. — Ты молодой, горячий парень, а Катя тебе нравится, хоть ты и врёшь мне сейчас. И себе — тоже. Вот почему ты ей нервы треплешь, я только сейчас это понял. Она тебе не отвечает взаимностью, Ром? Откуда такая агрессия?

— Да ничего она мне не нравится, просто…

Я и сам слышал, как жалко звучат эти оправдания, но растерялся — не ожидал, что отец поймает меня и раскусит так легко.

— …просто хочу ей помочь, — всё же настоял я на своём.

— Рома, — позвал отец. — Ты дурака-то не делай из отца. Я вижу, что она тебе небезразлична. И очень плохо, что ты не говоришь и не показываешь это ей. Всё могло бы измениться между вами. И тебе самому стало бы легче. Только это лишь утяжеляет ситуацию. Я не позволю тебе обижать девчонку в нашем доме, тем более после смерти её бабушки и когда именно я буду нести ответственность за неё. Ты понял?

— Я не собирался её обижать, — пожал я плечами.

Пусть соглашается уже как-нибудь, а с Рыжей мы сами разберёмся.

— Я не позволю никак я её обижать, ты меня слышишь, Рома? — повторил с нажимом отец. — Никак. Не вздумай и пальцем к ней притронуться. Я боюсь, что под одной крышей вы натворите дел…

— Я не буду её трогать, па, — пообещал я ему, хотя сам в этом уверен я не был. Но другого варианта спасти Романову я просто не видел. Я бы и сам по доброй воле не подписался на это. Рыжая меня не любит после всего, что я ей сделал, и немудрено. Может, вообще начнёт встречаться с Поповым, а мне придётся смотреть на это. В то время как я безуспешно пытаюсь о ней не бредить…

— Роман, — обратился ко мне отец. — Ты хочешь совершить серьёзный мужской поступок. Это похвально. Но ещё я вижу здесь и твои личные мотивы. И сразу предупреждаю, если я увижу притязания на Катю — я приму меры.

— Какие меры? — нахмурился я.

Чем ещё мне предстоит заплатить за твою жизнь, Рыжая?

— Если я узнаю, что ты сделал что-то… против её воли, я не смогу избавиться от девочки, которая будет находиться под моим попечительством. Тогда я вынужден буду отправить из дома тебя.

Я только и открыл рот.