Кулаки сжались сами собой.

Я и до слов Аллы о том, что творится за закрытыми дверьми государственных интернатов, уже слышал. Она там не выживет.

Катя такая маленькая и беззащитная, что мне самому потом стыдно, когда с троллингом я перегибаю. Она как котёнок, может в ответ только кусаться, смотреть огромными испуганными глазами и заплакать.

Я даже не хочу думать о том, как именно её могут обидеть мальчики…

Сразу хочется кругом всё крошить и крушить.

Никто не притронется к ней. Если надо — увезу её сам. Продам свои цацки и телефоны. Куда увезу и как? Не знаю. Но я не позволю сдать её в детский дом.

Она не должна туда попасть. Только, как поступают в данной ситуации, точно я не знаю. Но Алла говорила о том, что Катю может спасти внезапно откуда-то взявшийся попечитель, который возьмёт на себя ответственность за неё до совершеннолетия. И я подумал об отце… И даже примерно придумал, что говорить ему.

— Здравствуйте, Раиса, — кивнул я секретарю отца, которая встала мне навстречу.

— Подожди, Ром, — окликнула она меня. — У Петра Сергеевича сейчас на связи министр. Надо подождать.

— Да блин, — процедил я сквозь зубы и сел на диван возле его кабинета.

Отец не простит мне, если я так ворвусь. Тем более что у меня к нему просьба… И довольно непростая.

— Ты, может, чаю пока выпьешь? — спросила Раиса. — Я тебе скажу, когда можно.

— Да не надо ничего, — отмахнулся я. — Так подожду.

— Ты такой встревоженный, — вгляделась она в меня. — Что-то с мамой случилось?

— Нет, типун тебе на язык, — ответил я. — Она улетела вчера домой. Уже долетела к своему Джону.

— Понятно, — вздохнула она, а потом глянула на телефон и сказала: — Ром, папа договорил. Можешь зайти.

Я тут же встал с дивана и заглянул к нему в кабинет.

— Пап.

— Рома? — поднял глаза на меня отец. — Ты почему не в гимназии?

— Надо поговорить.

— А до конца занятий твои разговоры подождать никак не могли? — нахмурился он.

— Никак не могли.

— Ладно, заходи, раз пришёл, — махнул он мне рукой. — Только быстро давай. У меня скоро совещание, а тебе надо вернуться на занятия.

Я прошел по кабинету и сел напротив него.

— Ну что там за пожар?

— Пап, ты помнишь Катю Романову?

Он окинул меня более любопытным взглядом.

— Ну да, — ответил он. — Ты же мне сам о ней забыть не даёшь. И что с ней?

— Вчера ночью у неё умерла бабушка.

— Гхм, — откинулся на спинку кресла отец. — Печально. Хочешь, чтобы я с похоронами помог? Вряд ли девочка потянет такое мероприятие. Закопают бабку как собаку.

— Это тоже, — кивнул я. — Но не только об этом хочу сказать. Бабушка была её единственным опекуном. Понимаешь?

— Ещё печальнее, — сказал отец, немного подумав. — Её в детский дом отправят, ведь ей нет восемнадцати.

— Да.

— Ну жаль, — пожал он плечами. — Умница такая, всегда училась прилежно. Но с похоронами поможем, конечно. Возьми всю информацию у Аллы Дмитриевны.

— Спасибо, па. Но я тебя кое о чём другом попросить хочу.

— Чего еще? — проворчал он. — Телефон покупать не буду. Старый у тебя хорошо работает, и не неси мне чушь про эти новые линейки, потому что я не…

— Возьми Катю под опеку. Или как там правильно…

Отец уставился на меня во все глаза.

— Что сделать? — переспросил он.

— Возьми Катю под своё попечительство, пап. Я тебя очень прошу.

— Рома, — отец даже придвинулся ближе, чтобы заглянуть мне в глаза. — Я тебя не узнаю. Ты так обеспокоен судьбой этой девочки! Зачем тебе нужно, чтобы я её забирал? Она будет жить в нашем доме, ты это понимаешь? Ты ведь так ненавидел её. Может, вы ещё свои драки прямо у нас в доме будете устраивать?