– Ну все, разрыв контракта? – фыркает она, заглядывая мне за спину. – Или ты просто хочешь держать меня на пороге, чтобы побеситься в свое удовольствие?

Втаскиваю ее в дом и прижимаю к стене, сокращая расстояние, заполняя собой все ее пространство. Нависаю над ней, контролирую каждую мышцу, чтобы не выдать, как сильно мне хочется схватить ее за подбородок и заставить перестать дерзить. Глаза в глаза. Ее губы дрожат. На долю секунды мне кажется, что сейчас она отступит. Но нет. Павла не моргает. Смотрит так же нагло, как и раньше. Зараза! В груди взрываются разом тысячи фейерверков.

– Иди за мной и слушай. Внимательно. Если, конечно, хочешь здесь задержаться. Либо проваливай. У меня нет времени разбираться с твоими выходками.

Павла прикусывает губу. Всего на миг. Как будто раздумывает – продолжить свою игру или все-таки остановиться. Но ничего не говорит. Лишь молча идет за мной в кабинет. Я чувствую ее взгляд на спине, он прожигает меня насквозь. Но она идет за мной, но не потому, что я заставил. Потому что сама решила. Это злит еще больше. Игры закончились. Время показать ей, на что она подписалась.

Просыпаюсь рано, еще до будильника, но не спешу вставать. Лежу, уставившись в потолок, и медленно считаю трещины на побелке. Если не задумываться, то вполне можно сделать вид, что ничего не происходит. Что все так же, как всегда. Что мне не нужно вставать и ехать в дом этого богача.

Я закрываю глаза и тяжело вздыхаю. Может, просто не пойти? Что он мне сделает?

Нет, рисковать я не хочу и этот вариант отбрасывается сразу. У меня нет права на гордость. Нет права на слабость. Я сжимаю кулаки и медленно выдыхаю. Все. Хватит.

Рывком сажусь на кровати, опускаю ноги на холодный пол. Встаю, заставляя себя двигаться. Вода в кране ледяная, но это помогает хоть немного прийти в себя. Глубокий вдох, выдох. Нужно собраться.

Я вспоминаю маму. Ей стало чуть лучше. Даже улыбнулась мне вчера. Ради этого я должна держаться. Ради нее. Но мысли все равно возвращаются к нему. Марк. Богатый придурок, который думает, что купил меня. Он считает, что я у него в кармане. Что мне деваться некуда и я буду благодарной, услужливой. Думает, что если я должна ему, то буду плясать под его дудку. Как бы не так.

Мое отражение в зеркале дерзко смотрит на меня. Я не собираюсь прогибаться.

– Поехали, – шепчу сама себе и натягиваю куртку. Сегодня будет долгая борьба.

Опоздание – принципиально.

Я выхожу из дома раньше, но не спешу. Время есть. Остановка недалеко, но я делаю крюк, захожу в круглосуточную забегаловку и беру кофе. Гадкий, но горячий, крепкий и приятно согревает руки. Медленно, нарочно медленно, делаю глотки, греюсь, растягиваю этот момент.

Марк там ждет. Бесится, наверное. Так ему и надо, а то возомнил себя. Я усмехаюсь, представляя его холодное, злое лицо. Пусть подождет. Это единственная мелочь, которой я сейчас могу его достать.

Подъезжаю к его дому в половину десятого. Спокойно выхожу, как будто ничего не произошло. Я не тороплюсь. Я не виновата. Он сам виноват, что думает, будто может мной командовать.

Когда дверь открывается, я сразу чувствую его глухую ярость. Она густая, тяжелая, висит в воздухе, давит, как шторм перед ливнем. Глаза холодные, почти лишенные эмоций, но я замечаю, как он сжимает челюсть. Злится. И мне нравится это.

Я улыбаюсь. Пусть терпит.

После небольшой взбучки, Марк все же впускает меня в дом и велит следовать за ним. Приходится подчиниться. Все же лучше дозировать игры с хищником. Хочется еще пожить.