Мало того, что дверь оказалась открытой, так ещё и в квартире в дневное время такая темнота, будто уже вечер.

— Михаил Ларионович! — крикнула я, проходя дальше.

Разуваться не стала. Даже мысли такой в голову не пришло. Сердце учащённо отстукивало ритм. Мне страшно.

Капельки нервного пота стекают по спине.

Я двигаюсь в комнату священника.

Первое, к чему притягивается взгляд, окно. И здесь оно закрыто. Затем кресло, в котором любил проводить время друг отца. Мужчина всегда отдыхал в нём, расслабляясь. На этот раз его там не оказалось.

Комната была покрыта мраком.

В воздухе витал холод, морозом сковывая тело. Руки задрожали, я с шумом втянула воздух. Казалось, кто-то стоит сзади и сверлит взглядом. Резко обернувшись, я никого не обнаружила, хотя в мыслях уже промелькнула надежда.

Вдруг, сейчас бы вышел священник и с улыбкой поприветствовал меня?

Развернувшись, я решила проверить другую комнату.

В помещении стояла двуспальная кровать, застеленная тёмным постельным бельём. По левую сторону от неё был письменный стол, заваленный различного рода бумагами, которые, к тому же, упали и на пол.

Какие-то листки были скомканы и брошены мимо стоящей рядом корзины. Справа находились книжный шкаф, сервант с посудой и гардероб. Занавески всё так же закрывали солнечный свет.

Михаил Ларионович — человек, обожающий порядок. Если бы не это, я бы уже развернулась и вышла, попытавшись ещё раз дозвониться до святого отца посредством сотовой связи.

Либо что-то случилось, и мужчина, собрав свою семью, умчался куда-то впопыхах. Либо же произошло совершенно страшное. Его нашли.

Следующие доводы были одна хуже другой.

Медленно подойдя к столу, я принялась читать тексты, расположенные на поверхности.

Неразборчивым почерком было начеркано чёрными чернилами. Человек явно писал быстро, вразброс, нервничая.

«Есть разные существа, которые охотятся за писаниями, признанными священными. Одни для удовлетворения своих похотей, для уничтожения нашего мира. Другие преследуют более высокие цели. На чью сторону встать, способный человек выбирает сам. Я когда-то стоял по ту сторону света. Хорошо, что когда-то меня оттуда забрал единственный добрый человек. Мой друг.»

Только эти строки я смогла разобрать и то еле-еле.

Стоящий возле окна стул я решила подвинуть поближе и сесть на него. Возможно, получится найти из всякой всячины хоть что-то про кулон, способности и видения. Есть же какая-то вероятность того, что я не смогу в ближайшее время связаться с наставником, а знания необходимы.

Опустившись пятой точкой на сидение, я принялась изучать текста. Но не прошло и минуть, как что-то сзади зашевелилось. Пол заскрипел. Я почувствовала движение где-то сбоку. В страхе зажмурившись, осознала, что меня что-то коснулось.

Всего секунда и на меня что-то рухнуло.

Вскочив со стула, я пробежала вперёд, завизжав на всю квартиру.

Когда обернулась, чтобы увидеть нападавшего, была не в себе.

Сковывающий страх прижал меня к дверце шкафа. Сердце забилось в ритме «последние минуты жизни». Паника охватило моё сознание. Руки и ноги затряслись.

На пол с грохотом завалилось тело, отодвинув стул к столу.

В окровавленной спине истерзанного трупа торчал нож.

Уже тогда я поняла, что это он.

Но что-то не позволило мне уйти.

Аккуратно перевернув мужчину набок, я увидела закатанные вверх глаза священника и прилипшие к лицу волосы. Даже гримаса выражала страдание всем своим видом.

— Господи, Михаил Ларионович… Кто же вас так? — спросила в пустоту.

Несколько ножевых ранений, ожоги на голом торсе и, наконец, окровавленные руки, до которых я дотронулась только потому, что не могла поймать ускользающее осознание.