Отрицательно качаю головой. Видеть никого не хочу. Сама справлюсь. Не маленькая уже. Как никак вчера шестнадцать лет стукнуло.

У мамы были такие грандиозные планы на мой День Рождения, но им не суждено было осуществиться.

- Когда… - подавляю приступ тошноты. - Когда опекун со мной встретиться?

- Максим Дмитриевичч возвращается в Россию сегодня вечером, - мужчина протягивает мне небольшой конверт, который я запихиваю в рюкзак и громко шмыгаю носом. - Он уже осведомлен о смерти вашей мамы, - снова боль. Мне когда-нибудь станет легче? - И что указан как ваш опекун. В конверте информацию о нем.

- Хорошо, - киваю головой и на негнущихся ногах покидаю кабинет нотариуса.

Не выдерживаю. Начинаю плакать. Хочется проораться от этой удушающей боли. Дома… я сделаю это дома…

- Яся? Яся, ты чего? - голос подруги раздается над головой. - Поднимайся. Не смей сидеть на холодном полу, еще заболеешь.

Даже не заметила, как оказалась сидящей на полу.

Вера помогает мне встать на ноги. И выводит на улицу.

Сил нет ни на что. Каждый день заставляю себя вставать по утрам. Я не знаю, как дальше жить?

- Отдышись, милая, - Вера усаживает меня на ближайшую лавочку. - На, поешь. Должно помочь.

Протягивает плитку шоколада. Ничего не хочу. Отпихиваю руку с шоколадкой. Но Вера настойчиво тычет ее мне в рот.

Откусываю из рук подруги, но вкуса не ощущаю.

- Вер, я…

Язык заплетается. Мысли путаются. Снова всхлипываю, обняв себя руками за плечи.

- Ясь, что нотариус сказал? - спрашивает осторожно. - Какая последняя воля твоей мамы?

Громко плачу, сжимаясь в комок. Не обращая внимания на косые взгляды прохожих.

Они не понимают, как мне тяжело. Да и кому какое дело до чужих проблем?

А я лишилась единственного близкого человека.

Мамы.

Кроме нее у меня никого не было. Да и нет давно.

Отец бросил давным-давно, да я и помню его плохо. Разве что фотографии о нем напоминают.

Бабушка с дедушкой умерли десять лет назад. А родной тете я вовсе оказалась не нужна.

- Мне… мне… - заикаюсь. - назначили опекуна, - подруга удивленно охает. - Какого-то Максима. Впервые о нем слышу. Но мама, похоже, ему доверяла, раз в завещании упомянула. Вот, - достаю порядком измятый конверт. - тут что-то о нем.

Отворачиваюсь. Внутри все горит. Дышать тяжело.

- Биография у него что надо, - восхищенно присвистывает подруга. - Военный. С наградами. Побывал в нескольких горячих точках.

- Мне не интересно кто он. Поехали домой. Хочу отдохнуть.

- Конечно-конечно. Идем.

Веру отправила к себе. Она и так нянькается со мной в последнее время. Закрываюсь на все замки. Отключаю телефон. Занавешиваю окна. Ложусь в кровать и, свернувшись калачиком, утыкаюсь лицом в подушку.

Вновь даю волю слезам. В душе пустота. Сердце болезненно сжимается.

Так плохо мне никогда не было.

Я одна. Больше никого нет рядом.

- Мамочка, - шепчу в тишину искусанными губами. - Прости меня. Прости. Я… я… - слезы душат. - Мама, вернись, пожалуйста. Не покидай меня. Как мне без тебя?

На части рвет. Все внутри переворачивается, когда перед глазами мелькает кладбище, похороны. Мое прощание с мамой. Я с того дня мало что помню.

В висках болезненно пульсирует. Словно кто-то бьет со всего размаху отбойным молотком.

В последнее время я не могу уснуть. Чаще всего лежу и плачу, вспоминаю о маме. Иногда мозг отключается, и мне удается поспать пару часиков.

Стук. Резкий. Громкий. Вскакиваю с кровати. Кого это черти принесли?

Провожу рукой по вспотевшему лбу. Делаю глубокий вдох. Губы облизываю.

Стук повторяется. Теперь еще настойчивее.

Никого не хочу ни видеть, ни слышать. Но незваный гость не отстает. Сейчас скажу, пусть все катятся.