Ага, пока другое стадо будет издеваться над ней.

Нет. Я прекращу всё это. И точно защищу Птичку от этих игр.

Маша

- Ну, подожди, Тимур, мы же не дочитали, - уклоняюсь от него, потому что он опять садится слишком близко ко мне. – Тимурка!

- Стой! Как ты меня назвала? – он замирает и улыбка сходит с лица. Тимур берет меня за руку. – Как?

- Тимурка, - несмело повторяю я. – Тебе не нравится?

- Нравится, - довольно улыбается. – Меня так никто не звал. Даже отец.

Опять тянется ко мне.

- Нет, Тимур, давай дочитаем, - упираюсь ему в плечи. – Сиди на своем месте.

- Слушай, Птичка, у меня уже глаза из орбит вылезают, сколько мы читали сегодня. Хорош. Иди, я тебя еще кое-чему научу.

Недоверчиво смотрю на него. Почему-то чувствую, что это будет не английский.

- Мне к Олимпиаде готовиться надо, Тимур, - говорю серьезно. – Голубец и так уже недовольство высказывает. Я опять лабораторную плохо написала.

- Да, брось, Птичка, я в тебе уверен! А он специально говорит! Чтобы простимулировать тебя. Учителя всегда так делают! Да никто кроме тебя не знает лучше химию!

Тимур говорит это, а сам еще ближе придвигается ко мне.

- Ой, смотри, кто это там? – киваю на угол сзади него.

- Где? – он чуть отстраняется и я пользуюсь этим и вскакиваю со стула, отбегаю.

Тимур опять поворачивается ко мне и хмурится.

- Птичка! Иди сюда!

Мотаю головой и пячусь к двери.

Тимур вдруг резко подрывается с места и бежит ко мне.

Я открываю дверь и выбегаю в коридор.

- Стой! – кричит Тимур. – Стой! Все равно догоню! Не зли меня, Птичка!

Я бегу со всей мочи, но в какой-то момент он, все-таки, хватает меня за руку и резко тормозит.

- Сказал же, что догоню! – кладет руки мне на талию и разворачивает к себе. – Куда побежала? Мы же не закончили уроки, - наклоняется.

- Тимур, подожди. Увидят же, - оглядываюсь по сторонам.

- Тебя только это беспокоит? – приподнимает бровь. – То есть все остальное я делаю правильно?

Его лицо приближается ко мне. Я пугливо моргаю, глядя на его приоткрытые губы и чуть отклоняюсь.

Тимур обхватывает меня одной рукой, а второй проводит нежно по волосам. Смотрит на них.

- У тебя такие мягкие волосы, Птичка. Красивые. Мне так нравится трогать их.

И утыкается мне в голову лицом. Пальцами зарывается в волосы и скребет кончиками по коже головы.

У меня мурашки по телу. Это так приятно.

- Знаешь что, Птичка? – шепчет мне в волосы.

Чуть мотаю головой в ответ.

- Мне так нравится вот это, что происходит сейчас со мной. Я не знаю, что это. Но мне нравится.

Я молчу в ответ. Не знаю, что сказать ему. Для меня все происходящее тоже так ново. И непонятно.

- Тимур, мне пора. Поздно уже, - говорю я. Но не хочу, чтобы он отпускал меня. Мне так тепло в его объятиях. Так уютно. Так… безопасно, что ли.

В последнее время все как-то резко поменялось. Меня перестали задирать одноклассники. Нет, я, конечно, до сих пор ловлю на себе презрительные взгляды, но хотя бы ко мне никто не обращается.

И Тимур почти всегда рядом. Он говорит, что так надо. Я не спрашиваю, хотя порой вижу его настороженный взгляд.

Вопрос с формой только так и подвис, но я теперь знаю, что в этом нет вины Тимура. Он не хотел меня подставить. Он сам мне все рассказал. Банк платеж завернул.

Но, когда Тимур предложил мне снова отдать деньгами, я отказалась. Поздно уже.

Во-первых, родители уже в курсе и теперь они точно меня прибьют, если узнают, что за меня заплатил мальчик.

А во-вторых, я боюсь, что опять что-то сорвется. Второго такого разочарования я не перенесу.

Вчера звонил папа и сказал, что школа согласилась дать рассрочку на неделю и со следующей зарплаты папа деньги переведет.