– Сука, так и знал, что дело дрянь!

– Узнай, в какой точке мира он сейчас. У нас мало времени, он начнет ее искать.

– Понял, брат.

Я глянул на часы. Таймер истек, но Жасмин так и не вышла из дома.

– Не заставляй меня идти за тобой, девочка.

Я знал этот дом изнутри. Помнил эти картинки в мельчайших подробностях.

Слева кухня, справа гостиная с большим столом для семейных ужинов. А прямо лестница, ведущая на второй этаж.

На втором этаже две комнаты: спальня родителей, чуть дальше – комната их ребенка. Так было в ту ночь.

Следующая картинка: уже всходило солнце, когда к дому прибыл наряд полицейских. Еще через пару часов из дома вынесли три трупа.

Промежутка между ночью и утром не было. Память избавилась от промежутка.

Если я буду помнить, как исполнял каждый свой заказ – то просто свихнусь. Забывал, стирал и никогда – вспоминал.

– Я вернулась! – голос Жасмин проник внутрь, под кожу.

– Тебе повезло.

Когда она села, я бросил ее сумку с вещами назад, а руки вернул на исходную позицию. Отпустить Жасмин полностью не мог – рядом с ней было не по себе. Так и веяло тайнами, писанными кровью.

А когда схватился за руль, вдалеке увидел одинокую фигурку. Она стояла в метрах пяти.

Диана. Жена Шаха.

Это был удар под дых.

Мы не виделись пять лет. С тех пор, как я сел из-за нее в тюрьму.

– Сиди тихо, – я глянул на Жасмин, – скоро вернусь.

Тонкая рука сжалась на моем запястье. Я обернулся.

– Не ходи, – попросила она.

– Что?

– Ты сидел из-за нее. Не ходи.

Жасмин знала непозволительно много.

«Монарх» научил ее многому. Подготовил профессионально.

– Вижу, что моя жизнь у тебя на ладони. Что я любил ее – ты тоже знаешь?

Жасмин отшатнулась. Выражение ее лица сменила горечь.

Не ревность.

Просто горечь.

Жасмин, конечно, не умела ревновать.

Я выбрался из машины и кивнул Диане в знак приветствия.

– Ты здесь одна? Совсем не изменилась.

Диана до сих пор чувствует себя виновной в моем заключении, я понял это по разговору. Хотя это были наши с Шахом разборки, и ее они не касались.

Скоро подъехал и сам Эмин. Я пробовал понять, замешан ли он в делах с Жасмин, но держался он нейтрально. Эмин, ревнивый идиот, быстро увел Диану, но превосходства в его глазах я не заметил.

Я задумчиво потер подбородок.

Шаху море по колено: он же и против мира пойдет, если это заденет его интересы, но опускаться до девчонки Эмин не станет. Жасмин – не его рук дело, как я и предполагал.

Я вернулся к машине и открыл пассажирскую дверь.

Хотел убедиться, что Жасмин не сбежала. Что она ждет меня, наблюдает… возможно, ненавидит.

– Заждалась, красавица?

Я улыбнулся.

Она – нет. Видно, что ее мучали вопросы.

– Тебе смешно? – Жасмин вскинула брови, – я сижу в наручниках как преступница и жду, пока ты наболтаешься с ней! И как, приятно?

Я бросил взгляд в сторону: Шах с женой уходили прочь. Мне здесь больше делать нечего.

– Что – приятно? – я не понял.

– Болтать с той, которая усадила тебя за решетку! На пять лет!

Жасмин вспыхнула.

Моя тюрьма не давала ей покоя, и я понимал, в чем дело.

– Так бесишься, потому что не терпелось убить меня раньше? – я сощурился.

Ее губы безмолвно распахнулись – Жасмин хотела заметить, какой я ублюдок, но в последний момент передумала.

Я хлопнул дверью.

Выводить из себя – способность, данная этой девчонке от природы.

Когда я вернулся в машину, Жасмин набросилась на меня с расспросами. Она у меня любопытной была…

– Кто этот мужчина? Это ее муж?

– Да, Эмин Шах. Враг номер два.

– Я слышала о нем, просто раньше не встречала, – задумалась Жасмин, наблюдая за ними сквозь лобовое.

– Встречать Шаха нельзя, Жасмин. Тебе – нельзя. Сукин сын может отыграться, а мне уже хватает одной проблемы.