– Да! Да! Мразь! А то вы все такие хорошие! Кто со мной обсуждал, что этой нищебродке тут не место? Она уборщицей работает, пусть работает! Какого хрена она с нами в группе? Все, все вы об этом говорили! Все над ней ржали! А я крайняя?

Смотрю, как некоторые глаза опускают, ясно всё. Да уж… детки в клетке.

– Ты не крайняя, Ада, ты… В общем, думаю, надо поставить вопрос о твоем пребывании в группе. – это всё та же Дарина.

– В смысле? Какое пребывание? Я тут с первого класса, я…

– И смысл? Чему ты научилась? – выступает девица с ярко-розовыми волосами, кажется Алёна, – Кому твоя мазня интересна? Ты раньше вечно вылезала только за счёт Соньки и её бабушки, которые тебе по доброте помогали!

– Что? Да ты сама бездарность! Тупая!

– Хватит! – орёт Варька так, что у меня уши закладывает, – Закрыли рты! Сели быстро по местам!

Все переводят взгляды на педагога, явно не ожидая от неё такой прыти.

– Устроили тут… Это вам не клуб по интересам, и не кабак, и не дискотека! Половина из вас не заслуживает места, которое вы тут получили. Бездари!

Ого, вот это она, конечно, зря. И тут же прилетает «ответка»

– Мы бездари, зато не жмемся по углам с учениками! Данечке восемнадцать-то хоть есть? Или вы его развращаете незаконно? – Адочка в своем адовом репертуаре, стерва.

– Рот закрой! – я пытаюсь замять, но, видимо, криво.

– А ты меня, Данечка, не затыкай! Ты свою Соню заткни, которая вас спалила, а потом побежала всем трепать. – ехидно улыбается, не сводя с меня глаз, – Мира, скажи?

Мира ухмыляется, вскидывая брови.

Соня? Не верю, она… она не могла.

– Все по местам. Если у меня будет желание обсудить с вами личную жизнь, я это сделаю, – жёстко чеканит Варвара.

– Так это вы не с нами будете обсуждать, а с директором, и с департаментом образования, – продолжает глумиться Аделина, наглая до отвращения.

Зачем она это делает? Хотя, понимаю. Ревность. Она подкатывала не один раз, еще когда я тогда сох по Соньке… Дождалась, коза…

– С кем я это буду обсуждать – не ваше дело, Агапова! – а Варя молодец, не прогнулась, – У вас сейчас иные задачи. Я так понимаю, вопрос похищения сестры Красовицкой остро стоит на повестке. Так что… будет лучше если вы покинете класс, и подумаете о своем поведении вне этих стен.

– Никуда я не пойду, у меня занятие, оплаченное, между прочим.

В этот момент над входом загорается красная лампочка и играет мелодия звонка. Да, да, тут в студии тоже есть звонки, как в школе.

– Ваше оплаченное время закончено. Прошу на выход. Студийцы, кто готов доработать урок – греческий зал еще час в вашем распоряжении.

Варвара выходит в коридор. Иду за ней как привязанный.

– Варя…

– Молчи. Всё, Данила, всё…

– Что – всё?

– Всё! Я не могу ставить под удар репутацию, я её не для того зарабатывала. Ты понимаешь, что меня отсюда вышвырнут, не разбираясь если эта дрянь откроет рот? Я ведь так и знала, что эта Соня…

– Это не Соня. Соня не могла…

– А кто? Нас видела только Соня! Так что… Она рассказала, эти подслушали. Вот так, Данечка. Верь после этого в дружбу.

– Варя…

– Варвара Михайловна. Извини, у меня следующее занятие через полчаса, надо готовится…

Она уходит, громко стуча каблучками. Словно вколачивает в меня мысль о том, что всё кончено.

Чёрт, она и вчера была пипец как недовольна и моим опозданием, и тем, что я рассказал, про помощь Соне.

– Я все понимаю, Даня, но зачем?

– В смысле, Варь? Они голодные, им есть нечего.

– Сегодня ты накормил, а завтра? А потом она привыкнет, что её кормят, ей помогают, начнет давить на жалость, будет считать, что ей все должны, потому что она сиротка.