Выцепляю взглядом Аделину, которая ухмыляется нагло, уверенная в том, что ей ничего не будет за её художества.
Тварь! Просто тварь! Жестокая, циничная, мерзкая.
Подхожу молча, резко роняю её мольберт и хватаю Аду за грудки – силы у меня, несмотря на худобу достаточно, я жилистая, работа уборщицы, то есть клининг менеджера весьма не простая.
Не обращаю внимания на вопли Варвары, девчонок и парней из группы, встряхиваю, и хватаю одной рукой за волосы.
– Ты, мразь! Ты понимаешь, что ей пять лет? Она могла погибнуть из-за тебя? Ты, гнида!
В меня точно вселяется богиня войны, или ангел мщения. Видимо мой вид настолько грозен, что никто не осмеливается мне помешать.
Резко разворачиваю Аделину так, чтобы она стояла лицом к группе, обхватывая рукой за шею, так, что локоть у неё под подбородком.
– Слушайте, все! Эта сволочь вчера увезла мою сестру. Увезла и выбросила одну на незнакомой улице! Мою сестру, которой пять лет! Вывезла хрен знает куда, в огромный город!
Голос срывается, я чувствую злые жгучие слезы разъедающие щеки.
– Ты за это ответишь, поняла? Ты ответишь!
Отталкиваю её с силой, так, что Аделина падает на пол, навзничь, в моей руке остается несколько прядей наращённых волос. Стряхиваю их на пол.
Вокруг как-то очень тихо. Мои одногруппники, студийцы, с многими из которых я занималась тут с детства – молчат.
– Соня, это правда?
Я не вижу кто задаёт вопрос. Киваю, только сейчас осознавая, что наделала. Хотела отомстить за сестру, хотела расквитаться с этим чудовищем. По факту… по факту явно себе же сделала хуже.
Оглядываюсь, всматриваюсь в лица, такие знакомые. Варвара Михайловна забегает с охранником, с ними Да Винчи, смотрит на меня, он явно в шоке.
Да я и сама в шоке.
Что теперь будет?
Глава 16
Не слышу ни нервного голоса Варвары, ни воплей Аделаиды, ни голосов одногруппников. Никого и ничего. Только её взгляд. Больной.
Соня отпускает Аделину, отталкивая её от себя, идёт к выходу, ни на кого не обращая внимания. Я вижу, что Варвара хочет её задержать, схватить за руку. Перехватываю её ладонь.
– Не надо, дай ей уйти, – свистящим шепотом отправляю куда-то в район уха нашей училки, моей девушки. Она не слушает, вырывается, но я удерживаю.
Соня проходит мимо нас, как в замедленной съемке вижу глаза. Утопающие в слезах.
За что всё это ей? Как помочь? Что я могу сделать?
Транслирую свои вопросы. Если бы у меня была способность к телепатии я бы отправил их прямо ей в голову. Хочется, чтобы Соня услышала, чтобы ответила. Мне кажется – отвечает. Легкое движение радужки, ресниц, века.
Ничего. Она уверена, что я ничего не могу сделать, ничем не могу помочь.
Соня выходит, громкий звук захлопнувшейся двери. Почему-то мгновенно накативший ужас – ушла навсегда. Хотя понимаю – нет, не могла. Некуда ей идти. Некуда…
– Тварь… она… она ответит…
– Ну ты, Агапова, мразота…
– Реально ребёнка бросила?
– Гнида просто.
– Прекратите балаган! – это Варвара Михайловна пытается в командный голос, но выходит хреново.
– Есть же рамки какие-то…
– Она заслужила! Эта, эта… – Аделина копается в своей сумке, достает влажные салфетки, – эта мелкая дрянь мне вещи изгадила. Новые!
– Вещи? Ты, сука, ей пять лет, какие вещи! – это Дарина, девочка, от которой я никогда не слышал бранных слов!
– Сама ты! Ты вчера всё была свидетелем! Красовицкая воровка!
– Это же ты ей краски подкинула, Ад? Я же видела? – это Галка Ёрш – Ершова – вроде бы она дружила с Аделиной, а раньше с Соней.
– Я? Ты тупая? Я их искала!
– Ты их сунула в пакет Сони, еще выбирала которые похуже. Специально устроила цирк с обвинением. Мразь ты.