Следующие минуты – сплошной адреналин. Соперники не отступают, нас прессуют, толкают в борт, пытаются вырубить. Но мы не сдаёмся. Где-то на середине игры Тамир с кем-то сцепляется, начинается потасовка. Вижу, как Богдана вскакивает со своего места, будто хочет что-то сказать, но её тут же сажают обратно. Я скалюсь.

Последние минуты игры – мы идём ровно. Три-три. Секунды тянутся. Тамир делает пас, шайба снова у меня. Увожу её влево, потом резко в сторону, защитник теряет равновесие. Один рывок и я уже перед воротами. Голкипер напрягается, но я вижу лазейку. Удар. Шайба заходит в угол. ГОЛ.

Свисток. Мы выиграли.

Я поднимаю голову, Богдана смотрит на меня. Глаза сверкают, щёки покраснели.

– Как тебе, милаха? – ухмыляюсь, подъезжая к бортику.

Она открывает рот, но потом резко закрывает.

– Господи, Рамиль, ты ненормальный! Я чуть с ума не сошла. Я... – Начинает трещать, но я вижу, как её пальцы дрожат. Возбуждение? Адреналин? О да, мне нравится её состояние.

– Хочешь на лёд выйти?

– Что? - Охает и назад подаётся. Стремается, что я на лёд её так вытяну, без коньков.

– Сделаем пару кругов.

– Нет, я... Я кататься не умею. И...

– Я научу. Свои страхи преодолевать нужно.

– Рамиль, я...

– Ты мне доверяешь, милаха? - В глаза её смотрю. Блядские невинные глаза. Сука, меня в ней всё цепляет. И сомнения вижу. Секундные. Раньше бы фыркнула и сказала, что волку дикому доверяет больше, чем мне. А сейчас... Мнётся, но после кивает. И это подкупает. Хер знает почему хочу, чтобы взаимно было. Это уже как цель стала. А я привык добиваться то, чего хочу.

28. Розділ 26.

Бешеный

***

Я опускаюсь на колено перед милахой, беру её ногу в руки и начинаю затягивать шнурки на коньках.

— Рамиль, это плохая идея… — дрожащим голосом произносит.

Я улыбаюсь уголками губ, но не смотрю на неё, а продолжаю свою работу. Туго затягиваю шнурки, и она вздрагивает.

— Расслабься, милаха, не съем, — бросаю лениво.

Она, конечно, тут же напрягается ещё сильнее. Я чувствую, как её мышцы под пальцами становятся жёсткими как струны. Всё её тело — сплошной ком напряжения. Так и хочется притянуть к себе, чтобы перестала вот так дёргаться.

Я знаю, чем её напряжение снять, вот только милаха упорно сопротивляется. Скалюсь, стоит вспомнить, как сладко она кончает. То, что было в машине, было красиво. Но мало. В моей голове уже множество картинок. Как она стонет. Выгибается, хрипло просит ещё и ещё. И это всё на моём члене. Но пока... Ток коньки. Я так скоро руку в хлам сотру. Потому что после появления милахи в моей жизни член только на неё реагирует. Никого другого не хочет.

— Я правда не умею, Рамиль… — тихо добавляет, почти жалобно.

— Вот и научишься. — Я поднимаю взгляд, встречаю её глаза и на секунду замираю. У неё там целая буря — страх, смятение, вызов. Смешно, что она боится льда больше, чем меня. — Или ты думаешь, что я тебя уроню?

Она поджимает губы, потом выдыхает и качает головой.

— Я тебе доверяю…

Эти слова, мать их, заходят слишком сильно. Так и хочется сказать, что на хер этот лёд. Раз доверяешь есть занятия поинтересней. Но, конечно, трах мне только снится.

Проверяю второй конёк, а потом поднимаюсь на ноги, притягивая её за руку к себе. Милаха соскакивает со скамьи слишком резко, теряет равновесие. За талию её ловлю. Притягиваю к себе. Милаха прижимается ко мне настолько сильно, что я чувствую её дыхание у себя на шее. Нас теперь трое. Мой стояк решил к нам присоединиться. Блядь.

— Милаха, если ты так дальше будешь прижиматься, то рискуешь, что я научу тебя не только кататься, — хриплю ей на ухо, наблюдая, как девчонка моментально краснеет.