Выходить нужно. Иначе он же поднимется. И тогда... Боже, мама, ты сама мне смертный приговор подписала и даже не догадываешься.

— Ты куда это собралась?!

— Мне к Карине нужно. Конспект забрать. Завтра лабораторная.

— Опять ей свои конспекты даёшь?! Сколько раз тебе повторять, что думать нужно только о себе! Сколько ты её тянуть собираешься?!

— Мам...

— Она брала, пускай и приносит!

— Я под домашним арестом? - Не выдерживаю. В ответ резко бросаю.

Мама немного теряется такому моему тону. Не ожидала.

— Ну раз нет, тогда я могу идти куда хочу.

— Богдана!

Выхожу из квартиры. Уверена, что просто так мне это не пройдёт. Мама злая, а я ничего не могу сделать. Мне нужно хоть как-то решить проблему.

Внутри всё сжимается от обиды. Как она так могла? Это же мои личные вещи! А она...

Смирившись с тем, что нужно Бешеному что-то навешать на уши, а после... После идти к мусорным бакам! Но как только я думаю, что хоть какой-то выход нашла из ситуации, как ситуация со звёздочкой моментально становится.

Открываю дверь подъезда и на месте замираю. Может обратно пойти? Ну его всё на фиг! Напротив машины Рамиля стоит машина Зорина. И в эту самую секунду они оба из своих тачек выходят.

Я точно буду яму на кладбище копать. Вот теперь без вариантов.

13. Глава 12

Когда Никита выскакивает из машины и направляется к Рамилю, у меня внутри всё сжимается. Я в дверь подъезда вжимаюсь. Каковы шансы, что это просто кошмарный сон? Никаких, да?

— Какого хрена ты здесь забыл?! — Зорин рычит так, что я губу кусаю от нервов. Очень плохо. Особенно для того, кого Бешеный урыть хочет. Или как он там это называл? — Тебе напомнить, в какой стороне СИЗО?

Рамиль лениво скалится, даже позу не меняет. Как облокачивался бёдрами на капот своей машины, так и продолжает. Его взгляд скользит по мне, цепляется за моё лицо. Изучает. Ждёт. Ждёт, что я делать буду. А я... Сердце колотится так, что даже в ушах отдаётся, а ноги подкашиваются от напряжения.

Может, пока они тут друг друга убивают, я быстренько на мусорку, а? В баках пороюсь. Попытаюсь жизнь свою спасти. Ну так, попробую... Но понимаю, что вряд ли это сделать получится незаметно.

Господи, опять придётся импровизировать. Я уже говорила, что общение с Рамилем на меня влияет плохо? Что я врать начала настолько убедительно, что самой даже страшно становится.

Тяжело вздыхаю. Тут же слова Бешеного вспоминаю. Как он сказал, что готов убрать Никиту, как только тот его достанет. А потом ещё про то, что я лишь приближаю этот час... А тут… Господи, как же не вовремя приехал Зорин! Почему?! Почему именно сейчас?

— Продолжаешь водить экскурсии к СИЗО? — Рамиль поддевает Никиту. Намекает на то, что тот не смог его за решётку упрятать. И ведь на больное же давит. У Никиты с отцом отношения непростые. Он всю свою жизнь пытается ему что-то доказать. А отец... Он постоянно говорит, что Никита плохо справляется. И что нужно лучше. Больше. — Тебя там не собираются повышать? Или папочка разрешил тебе только возле песочницы играть? Куличики лепить не пускают?

Я ладошками лицо закрываю. Пальцы только растопыриваю, чтобы подглядывать немного.

Зорин багровеет. Глаза тут же чёрные становятся. Злые. Рамиль его зацепил за больное. Очень сильно зацепил. Никита выглядит так, будто вот-вот сорвётся, и это пугает меня ещё больше. Я не знаю, что страшнее: его гнев или ледяное спокойствие Рамиля. Я не могу предугадать, когда будет этот взрыв. Но допускать его нельзя.

— Ты обнаглел, — рычит Никита, сжимая кулаки так, что костяшки белеют. — Думаешь, если уговор есть, то тебе всё с рук сойдёт? Да я тебя… - Никита замолкает. Как будто только сейчас замечает, что Бешеный всё это время на кого-то смотрит и улыбается.