Рамиль слегка поворачивает голову в мою сторону, взгляд холодный, обжигающий. Я вжимаюсь в сиденье ещё сильнее. Воздух вдруг становится тяжёлым. Вдыхать его ещё тот квест.

— Почему? — одно слово, но в нём столько угрозы, что я едва не теряю самообладание.

— Мама была дома, — тараторить начинаю, не давая ему возможности перебить меня. — У нас холодное оружие под запретом. Если бы она его увидела, она бы... она бы его забрала. Выбросила. Понимаешь? У нас всё серьёзно. Она и в церковь ходит. И по правилам живёт. А девочкам нельзя с ножами играть и...

Бешеный смотрит на меня так пристально, что у меня внутри всё корочкой льда покрываться начинает. Я сглатываю громко. Хочу пот со лба смахнуть, но сдерживаюсь в последнюю секунду. Моё сердце бьётся так, словно вот-вот вырвется наружу.

— За идиота, блядь, меня принимаешь? — он говорит тихо. Но лучше бы орал. Честное слово. Потому что сейчас каждое его слово меня всё сильнее к сердечному приступу приближает.

— Нет! — выкрикиваю тут же, захлёбываясь собственными словами. — Я говорю правду! Она бы выбросила его! Я... я...

Бешеный молчит. Эта тишина хуже любого наказания. Я чувствую, как по спине пробегает холодок. А потом он резко тормозит, и машина замирает у обочины. Я хватаюсь за ремень безопасности, чтобы не упасть вперёд, но его рука оказывается быстрее. Пальцы крепко сжимают моё бедро, удерживая на месте.

Рамиль разворачивается ко мне, нависая надо мной. Если присмотреться, то в его глазах можно название кладбища прочитать, на котором я ямку копать буду.

— Послушай меня, милаха, — хрипит зло. — Ты сейчас пойдёшь. И принесёшь. Мне его. Или... — он делает паузу, скользя взглядом по моему лицу, — мы пойдём другим путём. Но для тебя он будет гораздо менее приятным.

— Я говорю правду, — шепчу в ответ, чувствуя, как слёзы жгут мне глаза. — Я... я не смогу сегодня. Но вот завтра... - Боже, я пытаюсь казнь на день отстрочить. А в голове уже план как я буду всех бомжей на районе шмонать. Карманы выворачивать.

Губы Бешеного кривятся в ухмылке. Эта улыбка заставляет всё внутри сжиматься от страха.

— Ты же помнишь, что мы договорились?

Его пальцы скользят вверх по моему бедру, вызывая жар, который я стараюсь игнорировать. Бесполезно. Ещё и его взгляд... Господи, что он ввиду имеет?

Он что... Про... Мои глаза распахиваются моментально. Я дёргаюсь. Нет-нет. Нельзя!

— Замерла! - Рявкает так, что я и правда замираю. Даже дышать перестаю.

— Мне нельзя, — хриплю еле слышно, — моя вера не позволяет. Иначе я никогда замуж не выйду. Это... Я... Я правда нож верну. Только не... делай.

— Как быстро верующей стала. И оптимисткой заодно. Решила, что до свадьбы доживёшь.

Его рука перемещается на мою талию, притягивает меня ближе, заставляя почувствовать, насколько он твёрдый и горячий. Я пытаюсь вырваться, но только хуже делаю. Потому что оказываюсь в нескольких миллиметрах от его губ.

— За проёбы платить нужно.

Я даже понять не успеваю, как... Его губы резко накрывают мои, горячие, жёсткие, требовательные. Я пытаюсь вырваться, но Рамиль одной рукой держит меня за талию, а другой сжимает моё запястье, не давая ни малейшего шанса отстраниться. Поцелуй властный.

Я чувствую, как теряю контроль над собственным телом, как всё внутри начинает плавиться.

Я упираюсь ладонями ему в грудь, пытаясь оттолкнуть, но Бешеный сильнее притягивает меня к себе. Его язык настойчиво проникает внутрь, заставляя меня раскрыться, подчиниться. Голова кругом идёт, дыхание становится прерывистым.

— В следующий раз натяну, поняла?