– Ну, что, курсант, поможешь честь роты защитить? Нужно будет тебе отстреляться на ночных стрельбах за тех каличных курсантов, у кого руки кривые и глаза на жопе!

В принципе, вопрос звучал глупо – ротный мог просто приказать. Но и Никита мог отказаться, мол, отстреляюсь только за себя. Только принципиальность в армии всегда выходила боком – это Васнецов уже понял. Поэтому бодро отчеканил:

– Так точно, товарищ старший лейтенант, сделаю всё, что смогу!

Ротный, рожа которого была, как всегда, красной с перепоя, ухмыльнулся.

– Сможешь, Васнецов, ещё как сможешь. А то ты у меня лычек не увидишь! Правда, Ашуров?

Взводный Ашуров, мерзко улыбнувшись, ответил:

– Так точно, не увидит. А я ему на тренировке по самбо ещё и руку сломаю, правильно, Васнецов?

В принципе, это был такой армейский юмор – никто бы не стал Никиту срезать на экзаменах, всё-таки, отличников боевой и политической подготовки в роте было не так много. Да и руку ему Ашуров не стал бы ломать – кому надо ЧП в части? Но взводный на тренировках любил мордовать своих курсантов, так что его было лучше не злить.

– Я не подведу, товарищ старший лейтенант. У меня с ночными стрельбами всё в порядке, так что отстреляюсь на отлично.

Ротный немного пожевал губами, потом бросил отрывисто:

– Ладно, иди, курсант, будь готов.

Никита повернулся через левое плечо и услышал, как за спиной Коваленко сказал Ашурову:

– Бля…, в роте всего один очкарик, а стреляет лучше всех зрячих. Ты, Володя, скажи там, чтобы автомат Васнецова потом эти стрелки недоделанные почистили, он же за всю роту отстреляется. Автомат черный будет…

Ночные стрельбы прошли вполне предсказуемо. В темноте не видно было, кто конкретно выдвигается на огневой рубеж – проверяющие стояли на НП и их интересовало только, как будут поражаться мишени. Самое сложное было увидеть в темноте прорезь прицела и совместить её с мушкой. Но ростовая мишень, которая падала при попадании пули, подсвечивалась снизу, поэтому, когда она поднималась, нужно было просто успеть навести на неё мушку и уже потом совмещать её с прорезью прицела, а не наоборот. Эта нехитрая наука почему-то не приходила в голову многим сослуживцам Никиты, хотя он и объяснял им, как нужно правильно наводить оружие на цель.

Впрочем, хотя сам Васнецов стрелял отлично, но автомат был пристрелян под него. Ведь Никита был близоруким и носил очки с минусовыми линзами, так что, возможно, угол прицела у него был какой-то иной. По крайней мере, когда ротный один раз выполнял упражнение по стрельбе во время сдачи офицерских зачётов, он взял автомат Васнецова, как лучшего стрелка в роте. Но отстрелялся на тройку. И потом с раздражением швырнув ему автомат, ругнулся:

– Бля, как ты из него попадаешь? Не автомат, а какая-то коряга!