Курсанты, увидев, что на самом деле творится в армии, когда всё не по уставу, а по понятиям, когда не сержант главный, а «деды», стали как-то приспосабливаться к печальной действительности. Никите ещё повезло – ему достались в подчинение адекватные и уравновешенные солдаты, часть эта была на самом деле более-менее нормальная и диких выходок там не наблюдалось. Конечно, были попытки проверить будущих курсантов «на вшивость», но ребята держались дружно, на провокации не поддавались и гнули свою линию.

К тому же Васнецов изобрёл метод совместного давления и обучил ему своих товарищей. Метод был прост – когда какой-то рядовой отказывался подчиняться курсанту, к нему тут же присоединялся еще один, и они уже вдвоём морально подавляли отказника. Нет, никакого рукоприкладства – на этот счёт курсантов строго предупредили. Но и жаловаться идти к начальству – это считалось «западло», то есть – недостойно и бесчестно. Доносчиков в армии не уважали. Поэтому вот такое совместное давление приносило свои плоды – солдаты неохотно, но подчинялись.

В остальном практика пролетала быстро – курсанты заступали на службу по охране исправительно-трудовых колоний в качестве помощников начальников караулов, водили личный состав на занятия, в том числе и на стрельбы, и просто жили армейской жизнью. Точнее, отдыхали от жизни в учебке – без постоянной муштры, без каждодневных изматывающих занятий по строевой, а главное – без постоянного страха быть наказанным. Здесь, в войсках, курсанты поняли, что такое быть сержантом – это значит, иметь над людьми власть. И если ты сможешь эту власть удержать – будешь жить достойно. А нет – будешь существовать.

Пример такого существования они тоже лицезрели. Младший сержант по фамилии Карнаухов абсолютно не пользовался уважением солдат батальона. Он, кстати, не учился в сержантской школе, а был произведен в сержанты из ефрейторов. Маленький, плюгавенький, а главное – какой-то весь из себя склизкий и неприятный – он толком не мог отдать приказание ни одному из своих подчинённых. Взвод он строил минут десять – его просто посылали и не желали выходить на построение, в столовую ходили кое-как, даже не строем, а толпой. Ну, а в карауле Карнаухов не мог заставить своих солдат даже убрать караульное помещение – его подчинённые не хотели мыть полы.

Но Никита быстро просёк ситуацию и при смене караула просто отказался принимать караульное помещение у Карнаухова. Мол, грязно. А процедура такая – пока новый помначкар не распишется в ведомости и журнале, помещение караульное считается не сданным. И старая смена не имеет права его покинуть. Полчаса взвод стоял в караульном дворике и не заходил внутрь. Потом терпение солдат лопнуло и они, зло глядя на неуступчивого курсанта, отправились мыть полы, перед этим обматерив своего сержанта.

В общем, служба таки казалась курсантам мёдом и не напоминала их существование в учебке. Потому и вспоминать особо было нечего – караул-батальон, караул-батальон. И всё же одно событие курсантам очень сильно запомнилось. В Экибастузе они отметили свои первые полгода службы в армии. И, так сказать, прошли обряд инициации.

В любом сообществе есть свои степени градации. Если это школа, там есть свои лидеры – формальные и неформальные, и свои изгои. Если это институт, то, в принципе, то же самое – за исключением того, что изгоев не гнобят, а просто не общаются с ними. Если это какой-то производственный коллектив, спортивная секция или же клуб по интересам – от авторской песни до туристической секции, то в любом таком коллективе есть определённые уровни, которые проходят в нём неофиты. Сначала ты новичок, потом посвящённый и так далее. Опять же, везде важны твои личные качества и достижения.