– Мишечка, приветик! – из-за продуктового магазина, нежданная, как приступ диареи, появилась Лазарева. – А ты разве на кладбище не идешь? – Кажется, Светка считала похороны чем-то вроде светской вечеринки.

– Нет. К химии нужно готовиться.

– Ой, а можно с тобой? – Лазарева подобралась ко мне почти вплотную и теперь игриво теребила замок от молнии на моей куртке.

– Свет, я же сказал: «го-то-вить-ся к хи-ми-и». Отдыхай, детка!

– Фу, зануда! – она чмокнула меня в щеку и побежала в сторону гимназии, кокетливо переступая через лужи.

Еще месяц назад я бы расстался с почкой ради такого пустячного поцелуя, теперь мне было все равно. Не последняя метелка в моей жизни. Спасибо Морозу. Если бы не весь этот спектакль с флягой, я бы так и остался затравленным ботаником. Сам не зная того, Саня провел удачную операцию по удалению балласта.

Он убил во мне Нюфу.

Нюфу, который краснел по поводу и без, боялся обматерить хама и получить в челюсть. Когда нечего терять, страх не имеет смысла. Человек, лишенный страха, так же заметен в толпе, как матерый кобель в стае щенков. Они поджимают хвосты и льнут к нему, признавая за главного. Суки – такие же. Им плевать на размер кошелька, их, будто скрепку магнит, притягивает сила. Тупая, холодная сила.

Да, стоило бы напоследок сказать Сане «спасибо» за полезную ампутацию. Вот только иногда, хотя и редко, мне кажется, что вместе с размазней-Нюфой я лишился еще чего-то.

Чего-то очень важного.

С проспекта подул колючий ветер. Похоже, зиме осточертел дождь, и она вспомнила о своих обязанностях. Я засунул руки в карманы куртки в безнадежной попытке согреться. Пальцы нащупали странный предмет, застрявший за подкладкой. Повозившись немного, я извлек через дырку в правом кармане желудь. Большой. Желтый. Похожий на продолговатую дыню в миниатюре.

Его вид отозвался неясным воспоминанием. Оно шевельнулось придушенной крысой на задворках сознания и тут же исчезло. Я подержал зародыш дуба в руке, а потом размахнулся и швырнул его в ближайшую урну.

– Ребята, в этом году к нам в класс пришли два новых человека: Варвара Снежина и Аарон Фишер. Варвара училась в одной из школ спального района, по-моему, в Щербинке, а Аарон приехал из Англии. В каком городе ты жил, Аарон? – Маргарита Валерьевна кокетливо улыбнулась белокурому юноше с первой парты.

– В Лондоне, – ответил Аарон с лёгким акцентом.

При этом он даже не привстал. Наверное, так было принято в его прежней школе.

– Ты расскажешь нам о быте англичан? Было бы очень интересно узнать, как и чем живут ваши английские сверстники.

Парень утвердительно тряхнул длинными кудрями:

– Да, Маргарита Валерьевна. Только нам нужно будет обсудить с вами кое-какие детали. Набросать план. После уроков.

– Мне нравится твой подход! С удовольствием, – игриво ответила Марго.

Так её звали между собой ученики. Марго было двадцать шесть.

Варвара Снежина Из Спального Района поступила в десятый биологический класс этой престижной, согласно рейтингам, школы по результатам тестирования, набрав сто баллов из ста. А Аарон Фишер просто потому, что так решил его папа.

Аарон Фишер – парень из девичьих грёз. Высокий. С фигурой пловца. Яркие голубые глаза. Красивый рот. Белокурые вьющиеся волосы. И ни капли неопрятности.

Смайлик перехватил восхищённый взгляд Эльки на Аарона и оскалился. Плохой знак!

Марго села на парту. Она всегда так делала. Её белая блузка с глубоким декольте открывала глазам подростков две восхитительные полусферы. На шее, на чёрной бархатной ленте, висела крупная каплевидная жемчужина. Длинные акриловые ногти учительницы украшали блёстки, а пальцы были унизаны кольцами. На запястьях красовались дорогие часы и браслеты из белого золота.