А домашнее мороженое! Аглая Галицкая наверняка полночи готовила для сына его любимое лакомство. Мария Стефания де Кардона, скорее всего, ни разу за всю сою жизнь на кухне не появлялась. Рауль рос в доме отца, а когда приезжал в гости к матери, та неизменно давала повару указание испечь большой шоколадный торт, хотя маленький Рауль любил фруктовый; повар об этом знал, а графиня не знала; перечить ей никто не осмеливался – и в итоге торт оставался почти не тронутым, но мать этого не замечала…

Симона, бывшая жена Рауля, наоборот, обожала устраивать детские праздники. Она неизменно собирала большую компанию и заказывала на всех кучу еды в соседнем ресторане. Вот только сам Рауль старался под любым предлогом избежать этих шумных сборищ, которые, судя по постным личикам, его собственным детям тоже не особо нравились…

Его невесёлые думы прервал жалобный скрип стула – это сын хозяйки потянулся, расправляя могучие плечи.

– Я готов! – Клим отодвинул в сторону пустую вазочку. – Можем идти.

– А нормально поесть? – забеспокоилась Аглая. – Я кому бутерброды готовила?

– Заверни-ка их нам с собой! – попросил Клим. – По дороге съедим. Или сделаем привал у родника.

Аглая тут же принялась перекладывать бутерброды с тарелки в большой бумажный пакет. А Рауль ещё раз подивился редкому единодушию между матерью и сыном.

– Может, я дойду с вами до родника? – заворачивая край пакета, Аглая вопросительно посмотрела сначала на Клима, затем на Рауля. – Заодно наберу домой воды…

И тогда Рауль сказал то, чему позже, вспоминая тот эпизод, сам очень удивлялся:

– А может, вы дойдёте с нами до усадьбы? Мне кажется, вам будет интересно познакомиться с Эрхартами. Как-никак, соседи…

– Вы серьёзно? – Аглая чуть не выронила пакет с бутербродами. – Я бы с радостью… Но как-то неудобно заявляться в чужой дом без приглашения.

– Да ладно тебе, мам! – Клим взял у неё из рук пакет и сунул его в потёртый кожаный рюкзачок вместе с пустой двухлитровой бутылью для воды; подумав, взял с полки ещё одну бутыль и отправил следом за первой. – Как они могут тебя пригласить, если и знать не знают о твоём существовании? Решено: пойдём все вместе!

– Ну, хорошо… Я только переоденусь! – и Аглая бегом кинулась в свою комнату, пока не струсила и не передумала.

Мужчины остались одни.

– Вам бы тоже не помешало переодеться, – сказал Клим, скептически оглядев батистовую сорочку и тонкие брюки гостя, изрядно помятые и не слишком чистые. – В лесу довольно сыро и прохладно.

– Увы, я без багажа, – пожал плечами загадочный путешественник.

– Можем подобрать что-то из моей одежды, – предложил парень, – хотя стильных брендов не обещаю…

По лицу гостя скользнула тень замешательства:

– Спасибо, конечно, но боюсь, для твоего гардероба я ни ростом, ни комплекцией не вышел…

– Мама наверняка сохранила мою прошлогоднюю одежду. Пойдёмте! – и Клим повёл гостя в свою комнату, которая находилась за гостиной.

Когда Аглая, переодевшись в синий вязаный жакет и двуслойную юбку, – длинная нижняя юбка была в красно-синюю полоску, а клинообразная верхняя – в клетку, – спустилась на кухню, переживая, что заставила себя ждать, ей пришлось самой ещё минут десять дожидаться появления мужчин. Однако зрелище того стоило!

Клим остался в той же одежде, что и приехал, только нахлобучил на голову любимую ковбойскую шляпу. Зато Рауль теперь щеголял в его старых чёрных джинсах с пришитыми мамой заплатами, в клетчатой фланелевой рубашке с подвёрнутыми рукавами и кожаной жилетке, которая Климу стала тесной в плечах; свои итальянские туфли он сменил на ботинки «Тимберленд» – шикарный подарок от дедушки с бабушкой внуку на шестнадцать лет, жаль, Клим из них вырос, толком не успев поносить.