– Я тоже не засну, – сказал Вик.

Тобиас просто кивнул.

– Ладно, тогда давайте дождёмся Эмилию. Мы уже посовещались, что можно сделать, чтобы помочь Климу вспомнить недостающую информацию…

– Боюсь, я ничего больше не смогу вспомнить, – прервал его Клим, заметно нервничая. – В том видении действительно не было ни даты, ни времени.

– Успокойся, мой мальчик, – Теренс посмотрел ему прямо в глаза, и в его взгляде было столько уверенности, что Клима немного отпустило. – Я сейчас тебе всё подробно объясню. Дело в том, что Эмилия обладает некой способностью проникать в воспоминания других людей и видеть там то, что они сами забыли либо не заметили. Как-то она узрела в моих воспоминаниях одну очень важную деталь, о которой я сам и знать не знал… Элинор, кстати, тоже так могла, помнишь, Тоб?

Парень кивнул.

– Малышка Эль разглядела шрам на пальце у незнакомца из моего давнего прошлого, – продолжал Теренс, – и по этому шраму фактически опознала Мастера Вальда…

Тут в комнату вошла Эмилия. Рыжий Барбос преспокойно сидел у неё на руках.

– Спят непоседы, будто два ангелочка, – сообщила она. – Есть надежда, что завтра позже встанут… Ну, что вы решили?

– Клим готов начать немедля, – ответил ей муж. – Ты ведь хочешь вновь увидеть последнее своё видение?

Клим моргнул, отчаянно стараясь сохранять решительное выражение лица: ему всё ещё было страшновато. Хотя чего, в сущности, бояться? Больше всего он опасался, что не сможет ничего важного увидеть и этим всех подведёт. Но теперь-то Эмилия тоже будет присутствовать в его видениях, вот пусть она и разбирается, что важно, а что нет…

– Нужен огонь? – уточнила хозяйка, с пониманием глядя на взволнованного парня.

Тот не успел ответить, как Вик кинулся разжигать камин: дрова были уже сложены, осталось только чиркнуть спичкой и поджечь сухую стружку. Тобиас тем временем коротко сжал напряжённую руку Клима: мол, всё будет хорошо.

Огонь неторопливо разгорался. Глядя на острые язычки пламени, Клим несколько раз нервно сглотнул.

– Я тоже люблю смотреть на огонь – очищает мозги, – тихо, но очень чётко проговорил Теренс. – А струящаяся вода успокаивает чувства… У тебя так бывает, Клим? – он пристально посмотрел на парня.

– Да, – ответил тот, машинально подняв глаза – и не увидел лица Эрхарта.

Перед ним был совсем другой человек – очень старый, но не дряхлый, одетый в толстый шерстяной свитер грубой вязки. Он находился в тёмном помещении, где из бревенчатых стен торчал сухой мох, а с низкого потолка свисали полотняные мешочки. Суровое морщинистое лицо старика освещало не пламя камина, а экран допотопного ноутбука, жилистые руки с узловатыми пальцами лежали на потёртой клавиатуре. Вот старик задумчиво провёл рукой по коротко стриженным седым волосами, почесал густую, на удивление аккуратную бороду – словно только что из цирюльни. Затем нажатием кнопки открыл другую страницу.

Клим тоже перевёл взгляд на текст, который читал белоголовый. Под заголовком крупными буквами «Землетрясение в Горной Шории: сейсмологи в потрясении!» шли более мелкие строчки: «Намедни жителей этой сказочно красивой местности, не зря называемой Сибирской Швейцарией, а также многочисленных любителей горного туризма потряс небывалый инцидент – потряс в буквальном смысле слова. В горах, которые расположены на стыке Алтая, Саян и Кузнецкого Алатау и считаются не подверженными особой сейсмической активности, мощный подземный толчок разрушил до основания группу скал. Гранитные столбы, расположенные на территории заповедника, в стороне от популярных туристических маршрутов, на высоте более 1000 м, рассыпались на мелкий щебень. Специалисты считают, что именно там находился эпицентр землетрясения магнитудой не менее 6,5, хотя волна, докатившаяся до жилых районов, не превышала по интенсивности 4-5 баллов. Других разрушений нет».