– Мальчики, может, вам уже пора баиньки? – ненавязчиво намекнула Эмилия развеселившимся парням. – Утро вечера мудренее и всё такое…

– Ох, как было бы здорово, если бы вообще не нужно было тратить время на сон! – заявил в ответ Вик, а Тобиас согласно покивал. – Я и половины намеченного за день сделать не успеваю.

– Потому что суетишься, – подкинув в топку ещё пару поленьев, Теренс вновь устроился в кресле перед камином, готовый к назревающему философскому диспуту: было очевидно, что ребята не успокоятся, пока не выговорятся. – Но зачем спешить, если впереди вечность?

– А как же известная мудрость: «Жить надо так, словно этот день – последний»? – глубокомысленно изрёк Клим.

– Ну и что бы ты сделал, если бы и вправду узнал, что жить осталось один день?

Клим минутку подумал. Остальные тоже задумались.

– Ничего! – поколебавшись, признался Клим. – Наверное, просто привёл бы в порядок дела, хотя бы те, что от меня зависят. И ещё постарался бы сделать что-то приятное для близких людей… если уж не успел осчастливить человечество в целом!

– Но ведь так и надо проживать каждый день, разве нет? – Теренс глядел на притихших парней с лукавым прищуром. – Держать свои дела в порядке и делать счастливыми людей, по воле судьбы оказавшихся рядом. На мой взгляд, это и значит «жить одним днём».

– А что тогда значит «жить вечностью»? – спросил Тобиас. – Не знаю, как вам, но мне ни мозгов, ни воображения не хватает, чтобы представить себе вечность!

– Ну да, она мыслится скорее как математическая абстракция… – согласился Клим.

– А вы исходите от обратного, – посоветовал Эрхарт-старший, пряча в усах улыбку. – Вместо того, чтобы пытаться объять необъятное, просто перестаньте ограничивать себя надуманными временными интервалами…

– Кстати, о временных интервалах! – вспомнил Виктор.

Его лицо вдруг сделалось очень серьёзным, и собеседники сразу притихли. Эмилия, молча слушавшая беседу мужчин, встрепенулась. А Виктор достал из кармана джинсов вчетверо сложенный лист и не спеша расправил на колене. Теренс подозрительно нахмурился: листок небось тоже из альбома юного Кауница? Если так, то приключения дружной троицы ещё только начинаются…

Как всегда, интуиция его не обманула.

– Это портрет Элинор. Автор, как понимаете – один из присутствующих, – и Виктор пустил рисунок по кругу, обойдя Тобиаса.

– Однако! – вскинул брови Клим.

Эмилия ахнула.

Теренс глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

– Этот тот портрет, что ты рисовал на горе близ Оломоуца… а мне так и не показал? – наконец, проговорил он.

Тобиас кивнул. Он выглядел слегка растерянным, но отнюдь не виноватым.

– Давайте скажем ему спасибо, что хоть сейчас показал! – съехидничал Вик. – Наш чудо-художник, наверное, просто забыл о каком-то там рисунке – столько дел и забот!

– Я не забыл… – начал было Тобиас, но Виктор не дал ему и слова сказать:

– Дай угадаю! Ты наверняка подумал, что было бы нетактично показывать его нам сейчас, когда Элинор уже нет, верно? Как-то не комильфо… О да, такое вот благородное воспитание!

Тут вмешался Теренс:

– Вик, мы все понимаем, что тебе больно, но помолчи и дай другу возможность объясниться!

Это было сказано таким тоном, что у Вика вмиг отпало желание ёрничать. Тобиас благодарно взглянул на Эрхарта-старшего и уже решительнее продолжил:

– Тактичность тут ни при чём. Просто было ещё не время… Не знаю, как объяснить. Я вообще не хотел никому показывать этот рисунок. Вы не поверите, у меня даже возникло острое желание разорвать его, сжечь или хотя бы спрятать куда подальше – прежде со мной никогда такого не случалось! Но Элинор попросила показать…