Рядом нет никого, кто бы мог наказать его или образумить, отец остался в Доме Гильяно, вряд ли его отпустят в ближайшее время, возможно, дон накажет его за побег мальчишки-лилу.

При мыслях о наказаниях, которые были приняты в Доме, тревога поползла по телу. Он пытался сдержать ее, остановить, но она была сильнее его. Тревога разрывала, лишала облика. Мощное видение, как сотрясение всего пространства, захватило его. Он увидел отца, Ашера Гильяно, на дне жертвенной ямы. Его казнят! И чуть сдержался, чтобы не сделать шаг и не оказаться у ворот Дома.

Ян остановился, он тяжело дышал, не понимая, то, что он видел, – предзнаменование, свершившийся факт или сработало его воображение. Он не мог потерять отца снова. И снова стать причиной его смерти.

Но еще хуже было чувствовать облегчение, от того, что теперь он может не выполнять то, о чем просил его отец, ради чего он вызволил Яна. Он может делать со своей силой все, что захочет.

Он направит свою чудодейственную силу не на спасение больных и несчастных, а на спасение одной живой человеческой души, женщины, которую он любит, о которой мечтает, чье сердце он задумал покорить. Он сделает все, чтобы она полюбила его. Он может внушить ей любовь, его способностей хватит. Но он не станет так поступать. Он будет рядом. Он всегда будет рядом. И однажды она это заметит и полюбит его.

***

– Нам не хватает огня в отношениях, – сказал Андрей Кронин, коммерческий директор фирмы, торгующей бельевым трикотажем и колготками, а еще он числился парнем Ады Борониной вот уже два месяца.

– Огня? – переспросила Ада, передавая ему бокал с вином.

– Ну, да. Такого небольшого огонька.

Предполагалось, что у них будет секс. Романтический ужин, за которым он пил, а она нет, кто-то же должен вести машину, заканчивался бутылкой «красного» у Ады дома «на Кораблях», улице Кораблестроителей в Петербурге.

– Что ты имеешь в виду?

– Понимаешь, вот взять, к примеру, секс. Ты и я, мы это делали тысячи раз… с разными людьми, разумеется, – поспешил добавить он, видя, что она готова подать протестующую реплику. Не так давно, и не так часто им удавалось встречаться между работой, чтобы счет пошел на тысячи.

– Обычный секс – скука смертная. Я не имею в виду наш с тобой секс, дорогая, – вновь поспешил он с ремаркой. – Он великолепен. Но что если? – он выдержал драматическую паузу.

Ада, не отрывая края бокала от губ, пила вино мелкими глотками.

– Полегче, полегче, – Андрей отвел ее руку с бокалом вниз. – Не торопись так. У меня на тебя планы.

– Какие? Чего ты хочешь?

– Что если я немного придушу тебя в процессе?

– Что?!

– Мне нравится твоя экспрессия! – голос звучал уверенно, но глаза у него тревожно забегали. – Понимаешь, ты могла бы испытать самый яркий оргазм в жизни. Нехватка кислорода способствует острым ощущениям.

– Правда?

Оргазма с ним она пока достигала дважды, и это были весьма средние оргазмы. Вряд ли удушье поспособствует третьему.

– Встречные предложения принимаются? Что если я возьму зажигалку и подержу ее под твоей мошонкой? Вот это и в самом деле добавит огня.

– Я делюсь с тобой безобидными фантазиями, а ты!

– Безобидными? Ты собрался меня душить. Наверное, колготками.

Он смутился невероятно, налился краской, как синьор-помидор:

– Так и скажи, что предпочитаешь секс в миссионерской позе.

Ада промолчала – после напряженного рабочего дня миссионерская поза была бы чудо как хороша.

– Это показывает твое отношение ко мне, – заявил он, недовольно сопя. – Если бы ты рассматривала наши отношения всерьез, то согласилась бы попробовать.