– Это камень судьбы, – Сенамотис подошла к Ригану и встала рядом с ним, – когда Ювен ступил на него, камень закричал. И так Ювен стал королём.

Риган молчал, пытаясь сложить то, что услышал только что, с тем, что знал до сих пор.

– Если не веришь мне – спроси у царя, – Сенамотис фыркнула и отвернулась, – у него в опочивальне стоит глиняная табличка, на которой записана судьба всех четырёх святынь. Брат деда деда Кайдена все четыре предмета увёз с собой, уплывая на запад, когда король его изгнал.

Риган мгновенно перевёл взгляд с чаши на Кейли.

– И там всё записано?

– Да.

Риган снова отвернулся и несколько секунд смотрел в окно.

– Иди к себе, – приказал он.

– Что?.. – Сенамотис обиженно смотрела на него, но друида ничто не могло разжалобить. – Я хотела побыть с тобой…

– Я сказал уходи, Кейли.

– Я не Кейли, меня…

Риган быстро обернулся и накрыл поцелуем её рот, заставляя замолкнуть. Губы у Сенамотис были мягкие и горячие. Риган никогда до сих пор не встречал таких, кого бы ни целовал. Когда же он отстранился, Сенамотис тяжело дышала и расширившимися зрачками смотрела на него.

– Иди, – повторил Риган и подтолкнул Сенамотис в плечо, направляя к двери. Та, ещё не успев понять, что только что произошло, зашагала прочь.

На следующий день Риган с самого утра потребовал отвести его в опочивальню к царю.

– Я должен видеть его, пока он не встал с ложа, – особенно подчеркнул он. – Состояние раны подскажет мне ответ на его вопрос.

После короткого совещания стражники согласились выполнить приказ, и через некоторое время Риган уже стоял напротив ложа, укрытого пологом, и смотрел на царя, возлежавшего на нём. Две наложницы лежали по обе стороны от него, но счастливым Кайден не выглядел.

– Я думал, что помогли твои травы, – капризно заявил он, – но кажется, мне помогли не они, а этот скифский дар. Я уже не уверен, что ты так уж нужен мне, авгур из чужих земель.

Риган улыбнулся.

– Есть ещё одно лекарство, – сказал он, внимательно обшаривая взглядом спальню в поисках таблички. – Но лучше, если наложницы выйдут, прежде чем я о нём скажу.

– Говори при них!

– Хорошо, – Риган, нашаривший взглядом табличку, улыбнулся ещё шире и чуть приспустил веки, чтобы наградить Кайдена насмешливым взглядом, – завтра пригласи в свою спальню не только наложниц, но и наложников.

– Что? – глаза царя расширились, и по скулам забегали желваки.

– В мужском организме содержится целительная жидкость, которая тебе поможет.

Кайден смотрел на друида с сомнением.

– А рана? – уточнил он.

– Вряд ли на твой недуг могла повлиять рана на плече.

Кайден приподнялся на локте и посмотрел на Ригана уже со злостью:

– Тогда зачем ты сказал мне мазать её?!

– Я сказал, это принесёт благоденствие твоей стране, великий царь! Твоя рука поднимет меч и направит его в бой!

– А… – Кайден медленно опустился обратно на подушки, – хорошо. Тогда завтра я прикажу привести эту… – он поморщился, – как ты её назвал? Сенамотис?

Во взгляде Ригана полыхнула злость.

– Сенамотис всё ещё одержима, – мрачно сказал он. – К тому же я пришёл говорить о другом, – и прежде чем царь успел возразить, воздел перед собой руку, – я знаю, кто пойдёт на тебя войной!

Кайден снова сел.

– Говори, – приказал он уже совсем другим голосом.

– Я смотрел на звёзды и увидел, как они складываются в новый знак, невиданный до сих пор.

– И каков же он?

– Я не был уверен – и потому не хотел тебе говорить. Но когда вчера прогремел гром, и молнии показали мне то же лицо, я обрёл уверенность, которой до сих пор не имел.

– Так кто?!

Риган поманил короля пальцем, и когда тот чуть-чуть наклонился, сам наклонился ему навстречу и прошептал: