– Да прорвёмся мы, – отмахнулся Макс. – Наша развесёлая компания, если ты вдруг не заметил, обладает некоторой долей везения. И не из таких передряг выбирались.

– Да, но всё же…, а вдруг? – сомневался Эрик.

Макс думал было возразить, да только это «а вдруг» у него эхом пробежалось в голове.

– Скажи, Юдичев, – пробормотал Эрик, – а это «Копьё» или как его там, оно правда существует?

– Правда, – ответил тот. – Я сам его, конечно, не видел, но вот Матвей с девчушкой его держали какой-то там чемоданчик с колбами внутри.

Эрик задумчиво хмыкнул.

Вдруг дверь в лавку открылась, и в проходе показалась голова Сони. Она оглядела всех спящих и остановила взгляд на Максе.

– Юдичев, иди-ка сюда.

– Зачем?

– За сеном, иди сюда говорю.

Макс лениво поднялся и ещё раз обратился к Эрику.

– Ты постарайся поспать.

– Угу. Попробую.

Макс кивнул и подошёл к Соне.

– Ну, чего тебе? – шепнул он.

– Давай за мной.

– Куда?

– В каюту.

– Зачем?

– Ты идёшь или нет?

Он с неохотой пошёл за ней, поспевая за её не терпящим возражения шагом – только Соня умела так ходить.

Палмеровцы уже расходились по каютам, закрывая свои лавки на замки. Выключалось электричество, шум сходил на нет.

Соня привела его к двери каюты с номером 6298 и пригласила зайти. Внутри ничего необычного, всё как у большинства палмеровцев: кровать, диванчик, столик и круглое окошко иллюминатора с видом на океан. Тесно, но жить можно.

Едва дверь за ним закрылась, как Соня наотмашь влепила ему пощёчину.

– Ай! – Он потёр левую щеку, теперь жгучую от боли, – это-то за что?!

– За то, что бросил меня, сукин ты сын.

– Да я…

Затем она бросилась ему на шею и страстно поцеловала. Он не стал сопротивляться и ответил тем же. Затем Соня спрыгнула, хлопнула его по паху – с виду слабый удар оказался до ужаса больным, – и присела на диван.

– А это-то как понимать? – скрючившись в три погибели, спросил у неё Макс и заковылял к креслу.

– А вот так, Максим Юдичев. Я тебя ненавижу, терпеть не могу, хуже мужика природа и создать не могла… – она положила ногу на ногу и достала из ящичка крохотную пробирку с чёрным содержимым. – Но я соскучилась по тебе, сволочь ты эдакая. По тебе и твоему запаху. Трудно это признать, но это так.