– Тут такое дело, Сонь, – Макс почесал в затылке, – у нас голяк. Братство у нас все браслеты с ваттами забрали. Нам нечем с тобой расплатиться.

– А я будто этого и не поняла? Они общипывают всех новеньких вплоть до трусов, ничего не оставляют. Всё хорошо, я угощаю. Да и всё-таки должна же я поддерживать репутацию палмеровцев, как самых гостеприимных во всей Ледышке? Так, вы все отдыхайте, но кроме тебя, Максим Юдичев. Ты пойдёшь со мной на рынок, поможешь мне донести продуктов.

Максим протестующе вздохнул, но не возразил.

– Идём, идём. Поможешь даме.

***

Всей группой разместились в подсобке, переделанной хозяйкой «Всякой всячины» в крохотное жилое помещение. Из мебели внутри была койка, столик да пара хлипких стульев.

Стиснулись, прижались друг к другу плечами, но всё же расселись за столом, освещённым огоньком светильника на китовом жире.

Пока привыкали к стеснённой обстановке, Матвей решил оглядеться и разузнать о Соне побольше, изучив убранство её комнатушки. Над кроватью, на низком потолке, висели десятки открыток с изображением птиц, зверей и природы. Рядом покачивался диковинный амулет с круглой сердцевиной, внутри которой была соткана паутина из тюленьих сухожилий. К нижней части амулета крепились полоски кожи с привязанными к ним перьями, косточками и гильзами.

К одной из стен была прикреплена очень старая карта мира. Прямо на ней Соня наносила заметки карандашом, а если места не хватало, прикрепляла небольшие бумажечки с дополнительными пояснениями. Какими именно Матвей не мог разобрать из-за тусклого света.

Там же, на столе, лежали разные записные книжки и блокноты: бинокль, оптический прицел (интересно, почему Братство не забрало его?), колба с синеватой жидкостью и ещё много разной всячины.

Совсем скоро пришла и сама хозяйка в сопровождении Юдичева. Лицо того дышало хмуростью, скрытой злобой. Он то и дело потирал левую щеку, по какой-то причине обрётшую алый цвет. Интересно почему…

– Ну вот, котятки, мамочка принесла всем покушать, – с нескрываемой гордостью сообщила Соня.

На столе одна за другой появились тарелки и миски разных размеров и цветов. Соня поставила большую кастрюлю в центр стола, сняла крышку.

– Ох, как же вам повезло, что я с Лимончиком на короткой ноге. Лимончик – это один из поваров на шестой палубе, настоящий мастер своего дела. Я сама готовить терпеть не могу, потому всегда к нему хожу… – Первой она взяла тарелку Нади и наложила туда кушанье. – Вот это, к примеру, одного из его коронных блюд, сугудай называется. Не пугайтесь, она сырая, но съедобная.

– Это лук там? – удивилась Арина.

– О да, я попросила Лимончика бросить побольше лучку. Он у нас в дефиците, но по старой дружбе он сделал исключением. Кушайте на здоровье.

– Эй, а чего мне так мало наложила? – возмутился Юдичев. – Я ж этим и не наемся толком.

– Наешься, – сухо ответила Соня и следом наложила Эрику порцию чуть ли не в два раза больше.

Щёки ярла далёкого севера покраснели, он застенчиво улыбнулся и поблагодарил хозяйку. Юдичев буравил его взглядом, пробубнил что-то под нос и взялся за вилку.

– А это и впрямь вкусно, – сообщила Надя пережёвывая. – Я бы даже сказала, это чертовски вкусно.

– Говорила же, – улыбнулась Соня.

Все вскоре поддержали Надю во мнении, что так называемый сугудай действительно оказался весьма вкусным, хоть и являл собой обыкновенную сырую рыбу, засоленную и смоченную в чём-то кислом.

Соня вдруг заговорила с нотками печали:

– Эх, это вы ещё не пробовали жаренного клыкача от Леммеля, ещё одного нашего повара. Там вообще пальцы оближешь.