Матвей заметил, как на палубе приближающегося траулера один за одним стали появляться одетые в тёплую одежду люди, вооружённые до зубов. Он успел насчитать порядка две дюжины человек.

Голос в громкоговорителе вынес очередное предупреждение, на этот раз куда более серьёзное:

– ГЛУШИ ЧЁРТОВ ДВИГАТЕЛЬ ИЛИ МЫ ОТКРОЕМ ОГОНЬ!

В рации Лейгура зашуршал голос Юдичева:

– Эй, это что, долбаные пираты?!

– Да, – ответил исландец, чуть ли не прильнув губами к динамику рации.

– Дерьмо… – бросил Юдичев и, поразмыслив мгновение, быстро пролепетал: – Вот что, там слева по борту есть айсберг. Я даю полный ход, попробуем улизнуть…

Матвей выхватил рацию у Лейгура и произнёс:

– Нет. Делай, как они говорят. Глуши двигатель.

Голос из громкоговорителя не унимался:

– ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!

– Ты не ослеп часом? Это пираты из грёбаного Братства! Они сюсюкаться не станут, а просто возьмут…

Матвей обернулся к рубке, задрал голову и понадеялся, что Юдичев отчётливо увидит его разгневанное лицо:

– Немедленно вырубай долбаный двигатель! – Он отключил рацию и пихнул её в грудь Лейгура, с ужасом вслушиваясь в нависшую над их головами тишину.

Жужжание двигателя под ногами прекратилось, и Матвей понадеялся, что пираты заметят это прежде, чем решат обратить в явь своё предупреждение о стрельбе.

– Пираты, значит… – прошептал Эрик, вытирая запястьем влагу под носом. – Мне казалось, они остались лишь на страницах старых книжек про морские приключения.

Ему никто не ответил.

– Нам ждать неприятностей? – сказал он.

– Несомненно, – произнёс Лейгур, спрятав рацию в широкий карман куртки.

– Нет у нас иного выбора, – добавил от себя Матвей, поняв это сразу, как только разглядел экипаж траулера. – У нас почти нет оружия, ватты на исходе, ещё и младенец на борту. Устроим драку – непременно проиграем.

– Переговоры с Братством тоже не самая лучшая затея, – Лейгур догадался, к чему клонил Матвей. – Но здесь я с тобой соглашусь, в бою между ними у нас нет шанса.

Траулер подошёл вплотную к «Туману» и пираты сбросили металлический трап.

– Говорить буду я, – сказал Матвей.

Десять человек, укутанных в одежду из тюленевого меха, в несколько шагов оказались на борту их корабля.

– Руки за голову! – рявкнул один из пиратов, судя по тяжёлому английскому акценту, обладатель того самого голоса из громкоговорителя. Верхнюю половину его лица скрывали толстые стёкла ветрозащитных очков. Накрытый шарфом рот приглушал голос.

Матвей и все стоявшие рядом с ним подчинились и медленно сцепили ладони на затылках.

Внезапно ведущий к рубке люк открылся, и оттуда вышла Надя с прижатой к плечу винтовкой. За её спиной с поднятым револьвером стояла Арина. Дула пиратских карабинов в безмолвной команде обратились в их сторону, как хищные птицы, заметившие добычу.

У Матвея сердце ёкнуло. Только бы не выстрелили!

– Бросайте! – крикнул он, ожидая услышать начало короткой перестрелки в любую секунду.

Обе не торопились исполнять волю Матвея. Мушка Надиной винтовки уже нашла цель в лице пирата с чёрной бородой и плохим английским.

Вдруг этот самый чернобородый заговорил на чистейшем русском:

– Делай, как тебе велят, иначе изрешетим к чёртовой матери.

Глаз Нади, смотревший на мушку, обратился к Матвею.

– Бросайте, – повторил он, и выражением лица постарался ей передать команду так, словно общался с глухонемой.

Надя резким движением убрала приклад от щеки, бросила оружие под ноги и пнула его в сторону.

– И ты, девчонка. – Чернобородый говорил спокойно. – Бросай пушку, иначе схлопочешь пулю в свою дурью башку.