Картина стояла за портьерой, но забрать её я не успел. Вошли вы, комиссар, и мне пришлось выбежать через черный ход. Я всего лишь хотел сохранить честь семьи, церкви; оставить тайну, спрятать картину от глаз. Если история говорит о бесчестии женщины, то сейчас я спасал репутацию всей Церкви. А Лукреция тогда могла уйти в монастырь…

Священник промокнул глаза и вытер лицо от пота.

– Падре, можно ли убийство оправдать именем Бога или идеалами Церкви? Не стали ли вы жертвой собственного морального падения? Это всего лишь ваши личные амбиции. Вы никогда не сможете освободиться от этого бремени, – подытожил комиссар, закрывая папку с делом.

Равели вышел на улицу. Он уже предвкушал радость от каникул, которые проведёт вдвоём с дочерью Евой.

В аэропорту Венеции меня никто не встретил. Телефоны Дианы и Микеле не отвечали. Недоумевая, что могло случиться, и оглядываясь по сторонам, я отбивалась от назойливых таксистов, наперебой предлагающих свои услуги. Они явно учуяли во мне туристку-американку, которой я, собственно, и была.

Это Рождество я решила провести на горнолыжном курорте Доломитовых Альп и полностью отключиться от забот моего издательства «Миллер, Хоуп и партнёры». Меня вновь тянуло в Италию. В её самой северной части, провинции Трентино-Альто Адидже, которую также называют Южным Тиролем, я ещё не бывала. А у моего близкого друга – инспектора криминальной полиции Майка Роджерса – там обнаружились связи.

Его бывший коллега, Микеле Томази, много лет назад вернулся из Калифорнии на историческую родину, где теперь служил начальником полиции курортного посёлка Сан-Николо́. Его жена Диана владела небольшим отелем, в котором нам с Майком и предложили остановиться. Но, как обычно, у Роджерса в последний момент возникли срочные дела, и в результате я отправилась на отдых одна.

Наконец, телефон Дианы отозвался высоким срывающимся голосом с сильным итальянским акцентом:

– Хэлен, вы уже прилетели? Господи Иисусе, простите меня! Тут такое стряслось… Я сейчас же вышлю за вами такси!

– Не стоит волноваться, Диана! – я поспешила успокоить мою новую знакомую. – Такси здесь в изобилии, я прекрасно доберусь сама…

– Ни в коем случае! – нервно взвизгнула Диана. – Нельзя садиться к кому попало! Я сейчас закажу вам машину. Подождите буквально пять минут.

Минут через двадцать пять за мной, наконец, приехал хмурый пожилой водитель на забрызганном грязью внедорожнике, и мы отправились в горы.

С пассажирского сиденья открывался невероятный, захватывающий дух вид! Вдали сверкали на солнце ослепительные горные вершины. А под ними, на заснеженных холмах, то тут, то там ютились нарядные альпийские деревушки, уже готовые к Рождеству. Мы проезжали мимо пряничных, почти сказочных домиков, украшенных новогодними шарами ёлок, рождественских ярмарок на площадях и католических храмов, тоже искрящихся гирляндами.

Всё это выглядело так уютно, красиво и умиротворяюще, что я невольно задумалась: «Неужели в этих краях вообще возможны преступления? Надеюсь, у меня будет шанс задать этот вопрос комиссару полиции».

На въезде в Сан-Николо́ нас встретил полицейский патруль. Проверяли документы всех проезжающих. На плохом итальянском я попыталась выяснить, что случилось, но молоденький полицейский с улыбкой ответил мне на немецком: «Всё в порядке, фрау! Добро пожаловать в Санкт-Никлас!» Я и забыла, что в этих краях два официальных языка, ведь мы были почти на границе с Австрией.

Вскоре мы остановились у красивого трёхэтажного здания с башенкой, красной черепичной крышей и зелёными ставнями на окнах. «Отель Валле Верде» – гласила витиеватая надпись в обрамлении таких же зелёных еловых веток. В холле отеля было очень уютно: пахло деревом, в центре потрескивал огромный камин, украшенный рождественскими гирляндами, деревянными сердечками и еловыми лапами, вокруг расположились низкие резные столики и кресла с пухлыми узорчатыми подушками в тирольском стиле.