– А Селин? – спросила я.

Лицо убийцы исказилось.

– Она была в спальне. Услышала шум. Увидела всё. Я этого не знал. – Его пальцы судорожно сжались. – Через неделю пришла ко мне. Потребовала деньги за молчание.

Мехмет-бей кивнул:

– И вы угостили её «особым» чаем… с перемолотыми семенами клещевины.

Ответа не последовало. Но молчание оказалось красноречивее любых слов.

Брат Рашид достал наручники.

– Поехали, брат. Следователь будет рад услышать твою исповедь.

Хакан-бей не сопротивлялся. Он шёл с опущенной головой, но весь его вид кричал об облегчении.

Прошёл месяц. Мы с Мехмет-беем неспешно прогуливались вдоль морского побережья, вдыхая запахи соли и рыбы. Под ногами хрустели мелкие камни, а у берега слышались довольные голоса рыбаков, устало разгружающих ночной улов.

– Всё-таки самое страшное… – начала я, наблюдая, как старик чистит рыбу, – …что он по-настоящему верил в эти бриллианты.

Мехмет-бей кивнул:

– А ведь достаточно было заглянуть в судебные архивы…

– Или хотя бы поговорить с психиатром, – добавила я. – Никто ведь так и не подтвердил историю с намеренным разорением.

– Потому что Левент Эрдем разорился сам. И психиатра посещал, хоть семья и скрывала это, – эфенди вздохнул, поднял с земли плоский камень. – Болезнь головы – жестокая штука. Может переписать судьбы целых семей.

Он бросил камешек – три чётких прыжка по воде.

– А Хакан-бей? Он ведь не был безумцем. Искал мифические бриллианты, которых никогда не существовало.

– Не был, – усмехнулся Мехмет-бей. – Просто слепо верил в то, во что отчаянно хотел верить.

У рыбного лотка, установленного прямо у берега, седобородый торговец махнул рукой:

– Брат Мехмет! Возьмите чинекопа! Сегодняшний улов! Жирный, как паша!

Мы переглянулись. После всех разговоров рыба казалась удивительно земной. Настоящей.

– Возьмём, брат, – сказал Мехмет-бей, доставая кошелёк. – Сибель, дочка, приготовь-ка сегодня рыбки.

Пока он торговался, я смотрела, как на мелководье мальчишки гоняют самодельный кораблик, крича от восторга. Жизнь продолжалась – простая, обычная.

– И всё-таки странно, эфенди, – тихо сказала я, принимая свёрток с рыбой, – как легко мы верим в то, во что хотим верить.

Мехмет-бей покачал головой:

– В этом-то и опасность, дорогая моя. В этом-то и опасность.

Ни в какую Флоренцию София ехать не собиралась.

– Какая Италия? Работы много, – озабоченно произнесла она, махнула рукой над головой и грустно добавила, – больная тётя… столько всего…

– Что это значит?! Это не прогулка, это командировка! Вы ведущий специалист бюро переводов и должны повышать квалификацию! – хлопнул по столу шеф и строго добавил. – Идите, оформляйтесь!

«Далась мне эта Италия. Так некстати сейчас», – шептала София, покидая кабинет.

– Ах, как я рада, что ты едешь! Апрель – замечательный месяц для путешествий! А ко мне подруга приезжает в гости, так что скучать будет некогда. Я только попрошу тебя взять с собой эту фотографию. – Тётя показала на фото, где улыбающаяся мама Софии стоит рядом со своим итальянским другом Витторио. – Пусть моя бедная Ларочка ещё раз побывает там, где была так счастлива. Как же ты похожа на неё! Такая же стройная и лёгкая. – На глазах тёти выступили слёзы. – Найди это место и сфотографируйся там!

София всхлипнула и начала собираться. Много вещей брать не хотелось – так приятно путешествовать налегке. Её элегантно-практичный стиль идеально подходит для этого. Багажа оказалось немного – небольшой чемодан и дорожная сумка. «Всё, пора!» – подумала София, присев на дорожку. Затем накинула двустороннюю сине-бежевую куртку, подхватила сумочку с документами и вышла из дома к такси.