- Потеряшка, так ты радуйся, - хлопнул он меня по плечу, шутя, ага, но я чуть пополам не сложилась, прямо там, возле его машины. - На хрен тебе не нужен этот жених, который тебя когда-то в жены звал, а теперь глаз поднять не может. Стыдно, молодой человек, должно быть таким говном-то быть, стыдно, - обратился Егор Валентинович уже к моему бывшему жениху, - ну да ладно, не мое это дело. Потеряшка, давай показывай, где бывший санаторий, а то я снова петлять буду, навигатор глючит, перегрелся, видимо, на вашей южной жаре.

Это со мной Верка может себя вести, как хочет, говорить, что только в голову взбредет, а вот глядя на Егора Валентиновича, у нее больше язык не повернулся что-то ляпнуть в мой адрес. Хотя ей-то что, она потом сполна отыграется, когда мы останемся тет-а-тет.

Мой попутчик, по-джентльменски помог мне взобраться в свою зверь-машину. Цыкнул угрожающе на притихшую парочку, которая неотрывно наблюдала за нами и с грацией льва он сел на водительское место. Утробно заурчал мотор, как хищник готовый к нападению и мы сорвались с места.

- Нам, вообще-то, в обратном направлении.

- Ох, Потеряшка, сейчас. Мне как-то не по себе от произошедшего, - передернул плечами. - Серьезно? Твоя сестра увела твоего жениха?

- Ну да, сегодня об этом узнала, случайно, - тихо подтвердила его слова, пытаясь все-таки до конца осознать, что это не вымысел и не сон, а самая что ни на есть правда, которая уже свершилась. - Извините, сама не знаю, почему рассказываю Вам это все. Извините еще раз.

- Да ладно, Кнопка, всем порой надо выговориться. Я что, не человек, что ли? Я все понимаю. Так что валяй, на ближайшее время у тебя есть свободные уши. И можешь не стесняться, возможно, ты видишь меня сегодня первый и последний раз. Кстати, я хоть правильно еду-то? Или ты меня в лес решила заманить и надругаться? Так ты знай, я не такой. Только после свадьбы.

- Что? - опешила я в свою очередь.

- Шучу я. Едем мы, говорю, правильно?

- Ну да. После вон того оврага, где крест стоит, левее берите, и вдоль берега, а там уж куда дальше, покажу.

- Хорошо, только вот давай без этих твоих страдальческих выражений лица. Лучше расскажи, как дело было?!

- Какое дело?

- Ну как расстались-то?

- Может, не надо? Как-то неудобно.

- Лучше мы с тобой сейчас между делом разберем всю эту канитель, чем ты еще потом год будешь лить слезы по этому бестолковому раздолбаю.

- Он небестолковый, - попыталась было я защитить Сережку, это вышло по привычке, честное слово.

- Ну да, ну да. Он же, наверное, самый лучший и первый парень на деревне, только вот сволочью редкостной оказался. Верно?

- Нет, - попыталась защититься от напора, можно сказать, незнакомого человека.

- Да действительно. И под машину ты бросалась не из-за него?

- Вы не так все поняли. Я не бросалась под машину. Это вышло случайно.

- Так расскажи тогда, чтобы я ТАК все понял.

- Да какое Вам-то дело?! Вы же сами сказали, что мы видимся, возможно, в первый и последний раз.

- Как сказала бы одна моя подруга: «Йети, ты в каждой бочке затычка» и была бы права. Просто порой человеку достаточно протянуть руку, чтобы выкарабкаться из, - он немного помялся, подбирая слова, - неприятной ситуации, по себе знаю.

- Некому мне руку протянуть, - еще больше расстроилась я, - одна я.

- Так не бывает.

- Бывает. Мама умерла, когда мне было пятнадцать. Тетка забрала меня к себе, а там…

- А там, как по сценарию поди: стирка, уборка, глажка, готовка, то гречку разбери, то горох процеди. Прав?

- Нет, - чересчур громко воскликнула я. - Получилось же, что тетя одна, а нас на тот момент двое было с сестрой Верой, ей же надо было помогать. Хоть и сдавали мы наш с мамой домик, чтобы лишняя копейка была, да что там, крохи, а не деньги. Я не хотела нахлебницей быть, поэтому и помогала, как могла и помогаю до сих пор. Это потом уж так получилось, что как-то незаметно я абсолютно все делать стала, - последнее предложение я говорила намного тише, потому что со стороны все выглядело очень уж плачевно.