- Ну что, Мелисса Лавенкрофт, вы готовы сказать мне “да”? - прошептав, с задорной улыбкой подмигнул Герберт и подал свою руку.
- Готова, — одними губами произнесла девушка, вложив свою ладонь в ладонь Герберта Гранта.
От автора:
Дорогие друзья, читатели! Очень рада видеть вас на страницах своей новинки! Книга обещает быть захватывающей, а я обещаю регулярно выкладывать проды))
Если вам понравилась первая часть, и вы желаете продолжить чтение, то хотелось бы попросить вас не скупиться на комментарии и звездочки. Это очень поможет продвинуться книге и быть замеченной среди других читающих. А так же это станет отличной мотивацией для творения с моей музой! Заранее очень благодарю!
2. Глава 1 "Особняк на пустыре"
Насколько же может быть беспощадным сознание человека, когда тот находится на волосок от смерти? А может, это и есть смерть, полная мучительных кошмаров там, за стеной жизни? Я вновь оказалась здесь, в душной, противной комнате, ощущая чужие касания и тошнотворный запах алкоголя. Это самое “вновь” было таким размытым, но при этом ярким, словно меня бросало из одного момента жизни в другой, позволяя ощутить все на своей содранной заживо шкуре, но не давая видеть точные картинки происходящего. Страшно, больно, противно.
А потом я ощутила себя так, будто меня сжигают на костре. Я все еще находилось во тьме, но чувствовала каждой клеточкой тела адскую боль изломанного, покалеченного тела. Трудно было открыть глаза. А может, я просто не стремилась этого сделать, чтобы вновь не оказаться в липкой, пропитанной мужским потом постели. Только вот теперь запах изменился...
В ноздри бил неприятный, сырой запах тины. Именно так пахнет рыба, только что выловленная из реки. И звуки... Далекий щебет и уханье ночных птиц, тревожно утопающие в безутешном журчании, будто кто-то оставил открытый кран с водой, которая принялась выливаться из узкой раковины прямо на пол.
Еще я ощущала холод. Пронзительный и сырой. Не тот, когда ты попадаешь под летний дождь, спеша домой. Он напоминал скорее тот, когда ты выходишь после омовения на мороз, ощущая, как начинают леденеть сначала волосы, ресницы, а потом и сама кожа. И все это мешалось с жаром тела, бьющегося из последних сил за крохи жизни, которая стремительно утекала водой сквозь пальцы. Я умирала. Кажется, что умирала. Хотелось кричать, звать на помощь, но ведь меня преследовали. Кажется, что преследовали... Теперь я отчаянно пыталась вспомнить свои последние, ясные моменты жизни, что привели меня в это ужасающее “здесь и сейчас”, однако воспоминания никак не хотели возвращаться. Будто кто-то намеренно стирал их из моей памяти и, наверное, в конце концов, я забуду даже свое имя, если, конечно, не умру раньше...
- Смотри-ка, и правда - девчонка! - откуда-то издалека до меня донесся смешок. Кажется, говоривший был приятно удивлен, словно его догадка каким-то чудом подтвердилась. - Думал, выброшенная на берег рыба или мешок с отходами, а это девица! Спорим, бросилась с обрыва от неразделенной любви? Барышни, нынче, такие... Страдают почем зря, и всем им кажется, что безответная любовь - это конец света. Маленькие, смерти идиотки...
- Замолчи! - произнес второй, обеспокоенный голос. - Не видишь разве, как ей больно? Кажется, она все еще дышит... Подожди, сейчас посмотрю...
Я услышала тихий шелест шагов, разносящих по округе хруст мелких камней и ломаных веток. Кто-то приближался ко мне... Только вот сейчас я не могла ни посмотреть на этого человека, ни крикнуть... Казалось, будто мой язык прилип к небу и единственное, что теперь было в моих силах - это дышать. Дышать так, словно каждый новый вдох мог быть последним.