– В честь чего ты устроил здесь это представление? – строгим тоном осведомилась Доминика.

– Понимаю, у простого дворянина мало шансов на то, чтобы такая, как вы, обратила на меня внимание, но... – парень ещё раз поклонился. – Вы покорили моё сердце с первого взгляда.

– У меня очень высокое происхождение и, будь я хромоногой и рябой, ты расстилался бы здесь точно так же, – отчеканила герцогиня. – Антонио, у меня к тебе будет одна предельно важная просьба.

Из ближайших комнат начали высовываться носы любопытных адепток, жаждущих зрелищ.

– Что вам будет угодно, госпожа, – в очередной раз отвесил поклон парень, чем взбесил Доминику ещё больше.

– Сейчас ты развернёшься и больше никогда не будешь пытаться подкупить меня цветами и прочими подарками. Со мной такие штуки не работают. И передай всем остальным поклонникам герцогского титула, чтобы избавили меня от этого цирка! Тебе всё ясно?

– Д-да... – захлопал ресницами Антонио. В его глазах застыл ужас от позорного провала в обольщении юной герцогини. Ведь как же так? Ей всего тринадцать лет, а девочки в этом возрасте бывают доверчивы и падки на красивые безделушки. План по запудриванию мозгов знатной малявки безнадёжно провалился.

***

Несмотря на позиционирование академии как заведения для магически одарённых детей всех сословий, среди адептов процветало разделение на касты. Перед высокородными заискивали, а над нищими издевались и старались вытравить, чтобы те не рвались к сытой жизни.

Доминика встретила в академии таких же лицемеров, какие водились среди придворных особ.

Увы, магический дар не сплотил богатых и бедных. Те и другие презирали друг друга. Поэтому дружба юной герцогини с бывшей каторжницей вызвала бы всеобщее непонимание и осуждение.

Доминика с Сантой договорились временно шифроваться и молчать на провокационные вопросы по поводу их соседства.

***

В субботу Гвидо де Кальди пригласил Доминику к себе домой на семейный ужин.

Сначала у девушки возникло желание отказаться, но потом она осознала, что это отличная возможность разобраться со своим отношением к соседу.

Может, он не так плох, как кажется? Ведь бывает же, что человек просто попал под дурное влияние плохой компании. Иногда это поправимо.

Если же его родители окажутся меркантильными снобами, зацикленными на непрерывном обогащении, можно смело отсеивать таких кандидатов в друзья или родственники.

За столом собрались двенадцать человек, включая Доминику. Помимо родителей, самого Гвидо и двух его старших незамужних сестёр, присутствовали родители родителей (Доминика отметила сей странный факт: старики по одной и другой линии жили в этом же доме!), дядя Гвидо по линии матери и гувернантка.

Ужин тёк чинно, с обилием чересчур изысканных для званой трапезы блюд.

Доминику расспрашивали о жизни в императорском дворце и, какую бы ерунду она ни сказала, оживлённо охали и ахали.

Худшие подозрения оправдались.

В свои тринадцать лет Доминика насмотрелась на всяких людей и отлично умела читать язык жестов, понимала бессловесные намёки и ужимки.

Картина происходящего открылась, как на ладони: семейство де Кальди, изрядно обедневшее за последние десятилетия, решило сыграть по-крупному и породниться с герцогами де Фиарби. Доминику в силу её нежного возраста и неопытности посчитали доверчивым нежным цветочком, выращенным в оранжерее.

Юная герцогиня подыграла гостеприимным хозяевам: хвалила вкусные блюда, а в ответ на щедрые комплименты делано смущалась и опускала глаза долу.

Гвидо вызвался проводить гостью до общежития, несмотря на то, что добираться Доминике предстояло в карете.