Тот, что у стены, удивленно присвистнул и хрипловато рассмеялся. Вот же… веселый. А «главный» повторил свою фразу. На сей раз ошибиться было невозможно: она адресована мне.

Я пожала плечами, мол, не понимаю. Тогда мужик разразился новой тирадой. Снова, как ни вслушивалась, не уловила ни одного знакомого слова. А еще говорят, что в русском полно лексики с греческими корнями.

— Don’t understand, — умудрилась я наскрести жалкие остатки знаний языка после института. — I’m Russian. — И добавила для того, чтобы иностранец уж точно понял: — Я руссо туристо, ферштейн?

Главный небрежным жестом скинул с головы капюшон, и я зависла, глядя на мужчину мечты. Короткий ежик белокурых волос, бледно-голубые, холодные, как небо, глаза — скандинав, что ли? Прямой тонкий нос, благородная линия скул и высокий лоб. Просто бог. О таких мужчинах красотка Светка с придыханием говорит: «Отдаться и забыться!». А я обычно молчу, потому что все и так ясно — с моей заурядной внешностью ловить тут нечего. Такой на меня и не посмотрит.

Хотя сейчас я бы так не сказала: во взгляде мужчины был… затаенный интерес, что ли? Наверное, я сильно ударилась головой, когда падала, сраженная обмороком. Что во мне может заинтересовать такого мужика? Я опустила голову, смущенная без меры и… застыла с отпавшей челюстью, глядя на… э… щедрый подарок природы. Вернее, два подарка, которые выпирали из полупрозрачной белой блузки с огромным вырезом.

Что?

Такого у меня точно не было!

И во что я одета? Красное вовсе не мой цвет, а нескромный покрой брюк чересчур обтягивает по… А каблуки-то! Я оценила их неустойчивость, когда плавным, совершенно несвойственным неспортивной мне движением вскочила на ноги. Пошатнувшись, громко вскрикнула:

— Мамочки, что со мной?

Повернулась вокруг своей оси, осматриваясь. Ого, я стала значительно стройнее и не в пример фигуристей, но и намного выше, чем была. И последнее не только эффект высоченных каблуков.

Я высокая и с обалденной фигурой! Вот это да!

И как это понимать?!

Эта мысль здорово отрезвила, и я, наконец, заметила, с каким недоумением и напряжением наблюдают за мной мужчины. Тот, что в мундире, снова вскочил из-за стола, а в руке «главного монаха» заклубился, образуя плотный шар, густой черный туман.

Все ясно. Это просто сон!

И стало немного жаль просыпаться. Такие мужчины нечасто снятся…

Но я все-таки пребольно ущипнула себя за руку.

***

Принц Истиан

— Что происходит, Ист? — Алес, как и я, с немалым изумлением наблюдал за чудом воскресшей демонессой. Та бестолково вертелась, оглядывая себя. Прежде выверенные, грациозные, соблазнительные движения, которыми славятся леди этой расы, сменились резкими и хаотичными. Таирра неуклюже переступала и пошатывалась. Если бы я не знал, что несколько часов назад она вихрем носилась по хранилищу, решил бы, что она стоит на шпильках такой высоты впервые в жизни. — Есть идеи?

Я только рукой махнул: да какие там идеи? Внимательно наблюдая за демонессой, решил было, что ей плохо, и призвал тьму. Но когда в моей руке заклубилось заклинание «Исцеляющей Тьмы», Таирра застыла и недоуменно и испуганно захлопала на меня длинными ресницами. Попятилась. Произнесла что-то на странном напевном наречии. Что за язык? Народы Андора предпочитают общаться на всеобщем.

— Это не тхарришш[1], — пробормотал кузен.

Конечно, нет. Ничего похожего на полный шипящих звуков родной язык демонов.

— Ашш гарусс тэорр?[2] — На всякий случай нужно убедиться: вдруг яд из капсулы, который на несколько минут отправил Таирру за Грань, повредил мозг настолько, что она забыла всеобщий?