— Ну и произношение у тебя, кузен, — проворчал Алес и высокомерно поджал губы. Засранец! Из всей нашей семьи полукровок он один родился с даром активной крови демонов и способен призывать боевую ипостась (правда, в отличие от чистокровных представителей этой расы, ценой расхода значительной части магического резерва). — Ашшь гаруссс тэорр? — прошипел он, пытливо вглядываясь в ошеломленное лицо демонессы.

Я тоже посмотрел внимательнее и то, что увидел, озадачило: Таирра изменилась. Черты лица остались прежними, но выражение делало его иным. Надменная уверенность записной сердцеедки и невероятная стервозная наглость уступили место растерянности и робости, даже страху. Опасная и коварная ведьма теперь выглядела… невинно? Пухлая нижняя губка по-детски дрожала, Таирра неуверенно попятилась, в глазах стыли ужас и недоумение.

Но вот она зажмурилась. Мы увидели, как ее правая рука потянулась к запястью левой и крепко, до красноты, ущипнула нежную кожу. Демонесса вскрикнула от боли. Открыла глаза и разочарованно застонала.

Ожидала увидеть другое? Но что?

Таирра вновь заговорила, лихорадочно выстреливая словами, требуя чего-то. На ресницах повисли две крупные слезинки.

У меня сжалось сердце, пришлось дать себе пинка и напомнить, что это прожженная авантюристка, которая не остановится ни перед чем. Мы с Алесом переглянулись, признавая, что следствие зашло в тупик.

— Эйс Истиан, — обратился ко мне Харрош, — а не позвать ли менталиста? Тут явно что-то… — он не договорил и выразительно постучал согнутым пальцем по лбу.

— А я думаю, что актерские таланты леди Таирры выше всяких похвал, — надменно бросил я.

Должно быть, недоверие заставило негодяйку выбрать иную линию поведения, и теперь она пытается вызвать жалость. Я внимательно наблюдал за ней, желая подловить на фальши, но личико демонессы не изменилось. Наши взгляды встретились — ее робкий, тревожный и мой, полный недоверия и презрения.

Золотистый маячок вызова по артефакту связи[3] внезапно запрыгал передо мной, и я досадливо поморщился. Не сомневаюсь, это его величество — возмущается, почему до сих пор нет рапорта.

— Тхар! — Я пробежал глазами по строчкам отцовского послания. — Король в ярости и требует меня к себе.

— Вот все материалы, мой лорд. — Харрош подал рукописный протокол допроса.

Я спрятал бумаги в подпространственный карман и направился к двери.

— В камеру первого уровня ее, и никого не пускать! Роэнн будет здесь к шести. Попробуем взглянуть, что случилось, пока она пребывала за Гранью.

***

Анастасия

Ущипнула себя, да только напрасно: сон не закончился. Возможно, я нахожусь под действием какого-то препарата или наркотика. В этом все дело. Попутно открыла, почему руки занемели и кажутся такими тяжелыми: запястья сжимают странного вида кандалы из металла, похожего на чугун.

«Главный» извлек откуда-то навороченный планшет, прорычал что-то непонятное, после чего тип в сером мундире торопливо собрал со стола бумаги и с поклоном сунул их в руки начальства. Я старалась разгадать, к чему эти приготовления, а потому наблюдала внимательно и засекла момент, когда бумаги исчезли в руках «монаха». Вот только что они были, а в следующий миг — растворились в воздухе без следа. Что за фокусы? Мужчина, бросив на меня еще один недобрый, напряженный взгляд, твердой походкой направился вон из помещения.

Я посмотрела на «серого» исполнителя, тот как ни в чем не бывало уселся за стол. Наверное, у него иммунитет уже на трюки начальства. Встретилась с насмешливым взглядом второго типа в балахоне. Сейчас тот развернулся к свету, явив красивое породистое лицо. Какие мужики в моем сне отпадные! Правда, мне все-таки больше по вкусу «главный». Но, надеюсь, он не вернется до конца сна — уж больно взгляд колючий.