– А… – Следак открыл рот и закрыл его. – Ага.

– Твой черёд. Кто здесь похозяйничал?

Следак заёрзал.

– Я думал, ты спросишь, как меня зовут…

– Я сказал «откровенность за откровенность», а не «тупой вопрос за тупой вопрос». Если надумаешь призвать демона, потренируйся чётко формулировать запросы. Итак?

Следак щёлкнул пальцем по кружке и загрустил.

– Начальство будет не в восторге, – буркнул он. – У нас на демонов списывают все висяки.

– Да от демонов вообще одна сплошная польза. И всё же?

– Да хрень какая-то, Ливий! – Следак откинулся на спинку стула. – Нарисовался наследник. Бумаги, всё чин по чину. Готов вступить в права наследования. Документы, которые готовятся полгода, появляются будто по мановению волшебной палочки.

Чёрт. Наследник – это дерьмово. Дерьмовее не придумаешь. Лучшее, что я могу сделать – свалить отсюда куда подальше и забыть, как про страшный сон.

– Не продолжай. – Я встал. – На остальное мне плевать.

– Что? – изумился следак. – Но я ведь не договорил.

– У Шеина наследник, в квартире прибрался он. Точка. Я получил необходимую информацию. Мой кофе можешь допить сам.

Я двинулся к выходу, но остановился и вернулся. Достал из шкафчика пачку кофе и сунул в карман куртки. Опять отошёл, снова замер и вернулся. Отключил кофемашину, поднял её.

– Ты ведь в курсе, что это воровство? – спросил следак.

– Отвечу за этот грех перед Всевышним, – огрызнулся я и, наконец, ушёл.

Мелиссен приходил в себя долго и неохотно. Душа помнила, что в этом кожаном мешке ничего хорошего нет, и не рвалась вернуться туда после увлекательных астральных приключений.

Сначала глухая боль появилась в руке. Потом она докатилась до лица. Стали различаться звуки. Женский голос, что-то напевающий.

Последней пришла память, и Мелиссен со стоном открыл глаза.

Потолок с бегущими по извёстке трещинами вызвал приступ тошноты. Мелиссен повернул голову набок и часто задышал ртом.

Больница, ну да. Следовало ожидать. Пустая мрачная палата. День, но за окном тучи, как и всегда. Дожить до лета —надо ещё постараться.

На соседней койке лежал старик и смотрел вверх пустым взглядом. Казалось, что он мёртв. Но тогда эта женщина в белом халате, которая стоит рядом, запихивая в мешок грязное постельное бельё, вела бы себя иначе. А она – ничего, напевает. Мелиссен прислушался и разобрал:

– По лунному берегу моря шагал молодой солдат…

Почему «по лунному»?..

– Леди, – прохрипел Мелиссен.

Женщина повернулась. Некрасивое, но доброе лицо осветила улыбка.

– А, проснулся? Ну и слава богу. Скажу доктору, чтобы заглянул. Ох и отделали ж тебя… И что за зверьё на улицах. Вроде в цивилизованные времена живём, а что творится.

– Что со мной? – перебил Мелиссен.

– А то сам не видишь. Лапку поломали, но без смещения, быстро заживёт, не боися. Мордочку тоже почистили, конечно, но да то совсем ерунда. А, и на затылке рана была. Голова-то кружится? Сотрясение, может. Ну да сотряс – не простатит, за неделю пролетит.

Мелиссен сделал несколько вдохов-выдохов и попросил:

– Телефон можно?

– Отдохнул бы ты. Пялятся вечно в эти мыльницы свои. Головушке покоя бы надо.

– Мне позвонить нужно. Дайте телефон, пожалуйста.

Медсестра вздохнула и посмотрела на Мелиссена грустным взглядом.

– Ладно, – сказала она. – Сейчас, в другой палате бельё сменю и вернусь.

– А что, у вас санитаров нет? – спросил Мелиссен.

– А откуда ж им взяться на зарплату десять тыщ? – хохотнула медсестра. – Дураков мало в дерьме купаться задарма. Сегодня умные все, в интернетах зарабатывают.

Она ушла. Мелиссен прикрыл глаза и старался сдержать дурноту.