- Игнат, ты же понимаешь, что по долгу службы я должен сообщить о ней своему руководству. Если она здесь оказалась случайно, то это быстро выяснится, и её оставят в покое. Но если она шпионка и…

- У тебя голову напекло? Я не посмотрю, что ты мой друг, если сдашь её своей конторе, понял? – я со звоном отодвинул чашку, чуть не расплескав её содержимое.

Клим тоже поставил свою чашку на блюдце и обратился ко мне сдержанно и серьёзно, пытаясь унять свой гнев.

- Как представитель тайного сыска я обязан реагировать на все явления, которые выходят за рамки обыденности, но как твоему другу, мне крайне неприятно признать, что я вынужден скрывать по-настоящему необычных людей, с которыми волею случая нам довелось познакомиться.

- Рад, что ты это понимаешь! Она узнала тебя? – я уже немного остыл и взял себя в руки. И чего завёлся? Это же Клим, он мне, как брат. Мы с ним столько всего пережили, начиная с восьми лет.

- Нет, она не видела меня там, у реки. Завтра придётся ехать туда опять, узнать у Родиона, что она делала в Управе.

- Вместе поедем, хочу узнать, где она поселилась. Фух, теперь ночь спать не буду. Заколку отдай, - я протянул руку и пристально посмотрел на друга.

Он нехотя залез в карман, ещё раз повертел её в руках.

- Давай, давай. У меня целее будет, - я почти силой забрал её. – Завтра встречаемся с утра возле моих конюшен.

Он ушёл, а я ещё долго смотрел ему вслед, понимая, что былой дружбе пришёл конец. Как бы я не доверял ему и не понимал, что он меня не предаст, но червячок сомнения где-то там, внутри, поселился и выражение его лица, когда он рассказывал о девушке, навсегда останется у меня в голове. Только сейчас я задумался над тем, что он достаточно привлекательный и свободный мужчина, и я не могу быть уверенным, что находясь рядом с ним выигрываю внешне. Харизматичности у него тоже достаточно. Женщины к нему всегда проявляли интерес, хотя он сам редко поддавался их чарам. Но сейчас я прекрасно видел его заинтересованность и это меня бесило. Неужели девушка может положить конец нашей многолетней дружбе? Он уверил, что не будет мне мешать, но не сказал, что выкинет её из головы. И это значит, что ему ничего не мешает грезить о ней и ждать, пока я не переключусь на кого-то другого.

Я ударил кулаком по подоконнику. Жалобно звякнул горшок с цветком.

- Ну, Настя, Настасья! Кто же ты такая и откуда свалилась на наши головы?! – тихо проговорил я и пошёл на второй этаж.

Я уже свернул в сторону своего кабинета, когда мимо пробежала Лидия.

- Что случилось? – спросил я встревоженно.

- Их сиятельству опять плохо, сейчас лекаря позову.

Я тут же развернулся и побежал к отцу. За последнее время у него участились приступы, и лекаря поселили у нас в имении. Впрочем, толку от него было мало, и он не мог вылечить отца, как и все остальные. Только давал обезболивающие порошки и разводил руками, признаваясь мне, что такие болезни не лечатся, и нам надо смириться и ждать. Чего ждать мы прекрасно понимали, но смириться с тем, что отца скоро не станет, я не мог. Поэтому, как только мне советовали нового лекаря, я тут же ехал за ним и привозил, чтобы он подтвердил или опроверг мнение других. Но чуда не случалось. Отцу становилось только хуже, а все зелья, которые он постоянно пил не давали никакого результата.

- Отец, опять боли? – я подбежал к его кровати, потрогал лоб, по которому катились капельки холодного пота, и взял руку.

Он лежал весь серый, измождённый болезнью, скрипел зубами и тихо стонал.

- Сейчас придёт лекарь, потерпи немного. Лидия уже побежала за ним.